Особенно,... 
139 
Члены группы доехали до гостиницы и собрались в общей комнате номера, который ранее занимал Перо. Номер находился на двенадцатом этаже и был расположен в конце коридора. В этом угловом номере жил теперь Гэйден. К группе присоединились жена Рича Гэллэгера Кэти и ее белый пудель Баффи.
Гэйден перенес в свой номер все запасы спиртного, оставленные эвакуированными сотрудниками ЭДС и теперь у него был лучший бар в Тегеране. Однако пить никому не хотелось.
– Что нам дальше делать? – обратился Гэйден к присутствующим.
Никто не мог предложить ничего путного.
Гэйден позвонил в Даллас, где сейчас было шесть часов утра. Он связался с Томом Уолтером и рассказал ему о пожарах, боях и мальчишках, шатающихся по улицам города с автоматическими винтовками.
– Вот все, что я хотел сообщить, – закончил Гэйден.
По-алабамски растягивая слова, Уолтер спросил:
– Ну а в остальном все спокойно, да?
Они обсудили, что делать, если вдруг нарушится связь. Гэйден сказал, что тогда постарается давать сообщения по каналам связи американских военных. Кэти Гэллэгер работала в армии, и он полагал, что она справится с этим.
Кин Тэйлор удалился в спальню и прилег. Он вспомнил о своей жене Мэри. Сейчас она гостила у его родителей в Питтсбурге. И отцу, и матери Тэйлора было уже за восемьдесят, и они часто болели. Недавно звонила Мэри и сказала, что его мать срочно отвезли в больницу из-за сердечного приступа. Мэри хотела, чтобы Кин вернулся домой. Он переговорил с отцом, который ответил ему неопределенно: «Сам решай, что тебе делать». Отец, конечно, прав. Тэйлор понимал, что должен остаться здесь, но это было тяжело для него и Мэри.
Он слегка задремал на кровати Гэйдена. Раздался телефонный звонок. Он протянул руку к стоящему рядом с кроватью столику и взял трубку.
– Слушаю, – сказал он, еще не совсем проснувшись.
Кто-то, задыхаясь, спросил с иранским акцентом:
– Пол и Билл у вас?
– Что? – изумился Тэйлор. – Это ты, Рашид?
– Пол и Билл у вас? – повторил свой вопрос Рашид.
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
– Ладно. Я сейчас приду. Сейчас приду.
Рашид повесил трубку.
Тэйлор вскочил с кровати и вернулся в общую комнату.
– Только что звонил Рашид, – сообщил он всем остальным. – Он спросил меня, у нас ли Пол и Билл.
– Что он имел в виду? – встрепенулся Гэйден. – Откуда он звонил?
– Больше я от него ничего не добился. Он был очень возбужден. Ты же знаешь, как плохо он говорит по-английски, когда волнуется.
– Он больше ничего не сказал!
– Он сказал, что сейчас придет, и повесил трубку.
– Вот черт. – Гэйден повернулся к Хауэллу. – Дай-ка мне трубку.
В это время Хауэлл сидел молча, приложив трубку к уху. Они заняли линию, чтобы в любой момент можно было посоветоваться с Далласом. На другом конце провода телефонистка ЭДС тоже слушала, ожидая, что кто-то заговорит. Гэйден сказал:
– Дайте, пожалуйста, еще раз Тома Уолтера.
Пока Гэйден рассказывал Уолтеру о звонке Рашида, Тэйлор пытался понять, почему Рашид спрашивал о Поле и Билле. С чего он взял, что они должны быть здесь? Ведь они же оставались в тюрьме.
Через несколько минут в комнату вбежал запыхавшийся Рашид. Он был грязен, пропах порохом, и из карманов у него вываливались обоймы с патронами. Он заговорил так быстро, что никто не понял ни слова. Тэйлор пытался его успокоить. Наконец Рашид сказал:
– Мы взяли тюрьму. Пол и Билл ушли.
* * *
Пол и Билл стояли у тюремной стены и смотрели вокруг.
Толпа на улице напомнила им праздничные шествия в Нью-Йорке. Все жители домов, расположенных напротив тюрьмы, высунулись в окна. Одобрительными возгласами и аплодисментами приветствовали они узников, выходящих на свободу. На углу лоточник торговал фруктами. Где-то недалеко завязалась перестрелка, но стреляющих не было видно. Вдруг, словно напоминая Полу и Биллу, что они все еще в опасности, мимо них пронеслась легковая машина до отказа набитая революционерами, выставившими изо всех окон свои винтовки.
– Давай-ка сматываться отсюда, – предложил Пол.
– Куда идти? В американское или французское посольство?
– В «Хьятт».
Пол зашагал в северном направлении. Билл следовал за ним на небольшом расстоянии. Он поднял воротник и наклонил голову, чтобы спрятать свое бледное лицо. Они подошли к перекрестку. Кругом не было ни души. Оба стали переходить улицу, внезапно раздался выстрел.
139 
