128 
— А разве вы в ней не нуждаетесь?
Серена пожала плечами.
Элеонора помолчала и вдруг сказала:
— Кажется, я уже была беременна, когда мы поженились.
Серена изумленно взглянула на нее.
— Кажется?
— Мы не стали ждать вердикта врачей. А разница в пару недель не имеет значения при рождении ребенка.
— Да, если это всего лишь недели, а не месяцы.
— Вот именно. Я просто хотела, чтобы вы поняли: я хорошо знаю, насколько болезненной и щекотливой может быть подобная ситуация.
— Забеременеть преждевременно не идет ни в какое сравнение с тем, что ты вдова Мэтью Ривертона, уверяю вас.
— Но быть вдовой Ривертона все же лучше, чем быть его женой, — подмигнула Элеонора.
Серена не выдержала и прыснула от смеха.
— Помнится, — посерьезнев, продолжила Элеонора, — я как-то задумалась насчет платы за совершенный грех, потому что оказалась счастлива вследствие своего грехопадения.
— Вы полагаете, что я сопротивляюсь своему счастью?
— Не знаю. Но людям свойственно считать, что они не заслуживают иных подарков судьбы, и потому они изо всех сил борются с этим. А вам судьба подарила в супруги лучшего из мужчин. Наряду с этим у вас положение в обществе и солидное богатство, и все без жутких мучений, какие выпали, к примеру, на долю Бет. У вас будет ребенок…
— Я прекрасно осознаю, как мне повезло, — перебила ее Серена. — Я лишь страшусь, что все это будет самым гнусным образом уничтожено.
Решившись наконец на откровенность, она рассказала Элеоноре о позорных рисунках.
— И мне почему-то не верится, что Френсис собирается заплатить братьям, но из каких именно соображений, я не знаю. Мне он не говорит.
— Стоило бы, наверное, заплатить, хотя бы для вашего спокойствия.
— Мне теперь никогда не будет покоя, — заявила Серена. — Мои братья воспримут это лишь как хорошее начало.
— Верно. Я поговорю с Николасом, если Френсис не сделал этого сам. У меня тоже жуткий братец, но Шалопаем не впервой расправляться с такими персонами.
Содрогнувшись, Серена припомнила, что Фернклиф думал о Шалопаях.
— А что случилось с вашим братом?
— Не знаю. Он уехал за границу.
Серену это нисколько не убедило в благонамеренности Шалопаев.
— Как вы думаете, Шалопаи опасны?
— О да, если они считают, что борются за правое дело.
На этом, однако, беседу пришлось прервать, потому что вернулись Френсис и Николас, а вслед за ними начали один за другим появляться гости. Арабелла и княгиня Кол. Делани вскоре уехали, и хотя гости не задерживались, поток их не иссякал, поражая громкими именами. Лорд и леди Каупер, герцог и герцогиня Еовил, граф и графиня Ливерпуль, герцог и герцогиня Белкрейвен…
Серена взглянула на часы — уже четыре. Она огляделась, надеясь, что Френсису удалось выскользнуть ненадолго, но он спокойно беседовал с герцогом Белкрейвеном. Он что, ничего не собирается делать?
А может, он уже решил проблему, убив обоих братьев?
Бет, одетая в роскошный наряд, выступала в роли величавой маркизы. Она подошла и сказала:
— Не волнуйся ты так. Все складывается просто блестяще. Ты прекрасно со всем справляешься.
Серена не смогла скрыть свою тревогу:
— Я чувствую себя марионеткой. Улыбаюсь, киваю, снова улыбаюсь.
— Ужасно, правда? Но скоро твои мучения кончатся.
— Бет, — спросила Серена, — Шалопаи очень кровожадны? Я имею в виду, они решатся на убийство, если потребуется?
— Тут они мыслят по-разному, но, пожалуй, да. В конце концов и Кон, и Хэл, и Леандер были солдатами, а Николас успел побывать в сотне опаснейших переделок. Не волнуйся, дорогая, — радостно заверила она Серену. — Они не станут колебаться, если потребуется применить силу. О, я должна бежать, — она нежно поцеловала Серену. — Завтра мы потолкуем поподробнее. И перестань изводить себя.
Серене хотелось закричать, но она повернулась и улыбнулась леди Баффингтон. Пока леди оживленно болтали о чем-то, Серена гадала, не убили ли уже Шалопаи ее братьев. Не велика потеря, однако ей было тревожно. А больше всего ее беспокоило, что Френсис способен убить Чарльза Фернклифа, если тот попадет в его руки.
Но Фернклиф же был совершенно ни в чем не виноват!
Час спустя поток гостей наконец иссяк, и в комнате остались лишь Френсис, Серена и Корделия.
Серена была абсолютно без сил. Френсис заботливо подставил ей под ноги мягкий стульчик.
— Ты держалась просто замечательно. Теперь ты прочно утвердилась в свете.
128 
