Особенно,... 
82 
— Ну что, готовы в постель, мисс Рейчел? — спросила она, словно ничего необычного в доме не происходило.
Рейчел подняла глаза на Мэг, и та вспомнила, что детям действительно пора спать, хотя в глубине души желала бы собрать всю семью в этой комнате и забаррикадировать дверь.
Вздохнув, она поцеловала сестру.
— Спокойной ночи, милая. Все уже позади.
Лора взяла Рейчел за руку.
— Я тоже пойду. День сегодня был долгим.
Мэг молча благословила ее. Они все должны друг за другом присматривать. Ведь, кроме друг друга, у них никого нет. Но кто позаботится о ней, если явится ее муж и предъявит свои права?
Когда горничная ушла, в дверях появился слуга, пришедший за Ричардом.
— Питер, — обратился к нему Джереми, — ты слышал только что какой-то шум?
— Это просто у графа случился один из его приступов, мистер Джереми. Не беспокойтесь, — ответил слуга, зыркнув, однако, при этом весьма многозначительно на Мэг; его взгляд явно свидетельствовал о том, что он догадывается о причине графского приступа.
Джереми, да благослови его Бог, задал вопрос, который хотела бы задать сама Мэг:
— А с графом это часто случается?
Слуга пожал плечами:
— Всяко бывает… Но это всегда происходит, видите ли, только в его спальне. Так что вам нечего бояться, что он выкинет что-нибудь за дверь. Вы готовы, мистер Ричард?
Ричард, успокоенный словами добродушного слуги, а скорее его умиротворяющим тоном, пожелал всем спокойной ночи и ушел. Мэг, впрочем, не знала, насколько можно доверять слугам, которые, конечно же, не принимали всего этого близко к сердцу.
Джереми взглянул на Мэг:
— Думаю, это не мое дело.
— Или надеешься, что это так.
Брат пожал плечами и направился к столу, где лежали раскрытыми и ждали его любимые книги.
— В твоих книгах нет полезного совета на подобный случай? — полюбопытствовала Мэг. Джереми сдержанно улыбнулся:
— Здесь написано об отцах, поедающих собственных сыновей. Матерях, жертвующих детьми. Мужчинах, сведенных с ума песнями.
— И это называется образованием? — Мэг снова села и тяжело вздохнула. — Ты прав — вас это не должно касаться. Надеюсь.
— Рикошетом задевает. Немного.
Ах, если бы брат был постарше, если бы она могла переложить на его плечи хоть часть бремени! Она вообще не знала никого, кто мог бы ей помочь. На какое-то короткое время ей показалось, что она нашла такого человека в лице графа… Возможно, первые ее мрачные подозрения были справедливы. Несмотря на все свое обаяние и щедрость, ее муж, наверное, был не вполне нормален. Это трагедия, но что поделаешь.
Она устало поднялась со стула:
— Оставляю тебя с твоими книгами.
— Ты уверена, что тебе следует идти вниз?
— Ты же слышал, что сказал слуга. Все это происходит с ним только в его комнате. А я постараюсь держаться от нее подальше.
— Вы разве не спите вместе, как мама с папой?
Мэг почувствовала, что краснеет.
— Нет. У нас раздельные спальни.
— Странно, — удивился Джереми, но тут же окунулся в свои книги, полные детоубийств и каннибализма.
Мэг хотелось бы остаться наверху, но она понимала, что ощущение, будто здесь она в безопасности, иллюзорно. Она замужем за графом, и это на всю жизнь. Ее семья не сможет защитить ее от него, напротив, прячась здесь, она может и на них накликать беду.
— Не забудь погасить свечу, когда будешь ложиться спать, — напомнила она брату.
— Я никогда не забываю.
Вздохнув, Мэг вышла из классной комнаты и тихо прикрыла за собой дверь. Постучавшись, заглянула в спальню сестер, которые были уже в ночных рубашках. Служанка расчесывала волосы Лоре, а Лора — Рейчел. Мэг вспомнила, как часто они с Лорой вот так же расчесывали друг другу волосы и заплетали косы, и ее охватила тоска по прежним, простым временам.
— Спите спокойно, — сказала она, и обе девочки обернулись, чтобы пожелать и ей спокойной ночи.
Собравшись с духом, Мэг направилась на свой этаж. По лестнице она шла крадучись, все ее чувства были обострены в ожидании опасности. Не раздастся ли вдруг снова грохот, крик? Что он сейчас может делать?
Заглянув за угол, Мэг увидела процессию слуг со швабрами, совками для мусора, мусорными ведрами. Они гуськом выходили из двери и направлялись по узкой лесенке вниз. Одна служанка несла осколки разбитого верблюда, другая — искореженные внутренности бывших часов. Кларенс, хромой дворецкий, словно трофей, нес розовую ножку разбитого столика.
82 
