ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  114  

— У вас есть предложения получше?

— Да. Например, вернуться в лагерь и попытаться выяснить, почему мы едем не в направлении Табришата.

Я, не сдержавшись, презрительно фыркнул.

— Профессор, если вы сделаете это, то, уверяю вас, пятью минутами позже у нас троих будут связаны руки.

— А может, и не будут.

Я чертыхнулся про себя и вызывающе посмотрел на профессора:

— Хотите рискнуть?


Через полчаса мы спокойно вернулись в лагерь, делая вид, что абсолютно ни о чем не догадываемся. Я даже предложил сфотографироваться с нашими молчаливыми похитителями, надеясь, что беззаботное поведение иностранцев усыпит их бдительность.

Как и в предыдущий вечер, мы легли спать очень рано. Расположившись втроем с краю шатра, мы притворились, будто крепко спим, а когда громкий храп туарегов убедил нас, что уж они-то и в самом деле спят, мы принялись за осуществление плана, который придумали во время своей вечерней «прогулки».

Кассандра молча поднялась, вышмыгнула из шатра и, делая вид, что идет справлять малую нужду, прошла, кокетливо посмотрев на туарега, оставшегося дежурить перед входом в шатер и сидевшего в этот момент на сваленных в кучу переметных сумах. Туарег, проследив за виляющей задницей Кассандрой, нерешительно поднялся на ноги, видимо засомневавшись, действительно ли эта симпатичная иностранка с ним заигрывает, и если да, то стоит ли ему заняться ею или же лучше оставаться на своем посту. Пребывая, наверное, в подобных размышлениях, он сделал шагов пятнадцать за Касси, а затем, внезапно повернув назад, встретился с моим кулаком, угодившим ему прямехонько в нос.

По моему замыслу я должен был подкрасться к туарегу сзади и, прежде чем он успеет произнести хотя бы звук, заткнуть ему рот и выкрутить руку, а затем уже связать его. Однако он совершенно неожиданно повернулся, когда я был еще в двух метрах от него, и потому мне не оставалось ничего другого, как, резко бросившись вперед, ударить его по голове со всей силы, чтобы он потерял сознание.

К несчастью, мой опыт нанесения такого рода ударов ограничивался лишь теми сценами, которые я видел в американских и европейских боевиках. Именно по этой причине мне не удалось направить свой удар так, чтобы вывести соперника из строя в одно мгновение. Тем не менее он все-таки рухнул на землю — скорее всего, с разбитым в кровь носом, — и у меня появилась возможность нанести ему второй удар еще до того, как он сообразил, что происходит, и попытался оказать мне сопротивление.

Я бросился на лежащего на земле туарега, которого в эту безлунную ночь видел довольно нечетко, и зажал ему рот левой рукой, не позволяя произнести хотя бы звук. В следующую секунду я с силой ударил его коленом в живот и быстро провел правой рукой по его одежде в надежде нащупать кинжал, который все туареги носят у себя на поясе. Мой противник, очень быстро придя в себя, попытался освободиться от моей руки, зажимавшей ему рот, и если бы он сумел это сделать, нам троим пришел бы конец.

Я лихорадочно шарил правой рукой по складкам его одежды, но мне никак не удавалось найти кривой кинжал, который — и в этом я был абсолютно уверен — находился где-то у него на поясе. И вдруг я почувствовал, что правая рука туарега перестала оказывать мне сопротивление и вообще куда-то исчезла. Догадавшись, что это означает, я резко отклонился вправо — и увидел, как правая рука моего противника, молниеносно описав дугу, с силой ударила кинжалом как раз туда, где только что была моя спина.

К счастью, я успел отпрянуть достаточно далеко, и кинжал, вместо того чтобы вонзиться мне в спину, лишь слегка чиркнул по моей левой руке и по рукоятку вошел в грудь своего незадачливого хозяина.

Потрясенный столь трагической развязкой нашей схватки, я некоторое время стоял на коленях и оторопело смотрел на умирающего туарега, который изо всех сил пытался позвать на помощь своих товарищей. Однако из пробитого кинжалом легкого в гортань уже хлынула кровь, и вместо крика раздавался лишь едва слышный хрип. Этот туарег был обречен, и я уже вряд ли смог бы ему помочь. Через несколько минут ему предстояло умереть, захлебнувшись собственной кровью, и любая помощь с моей стороны лишь продлила бы его мучительную агонию. Поэтому я, будучи совершенно уверенным, что поступаю правильно, закрыл ему рот одной рукой, а нос — другой. Сначала туарег пытался сопротивляться, отталкивая меня своими слабеющими руками, но затем — то ли потому, что жизнь из него уже почти ушла, то ли потому, что он догадался о моем намерении сократить его агонию — он с силой вцепился обеими руками в мое запястье и держался за него до тех пор, пока не перестал воспринимать окружающий мир.

  114