Особенно,... 
83 
Когда было уже почти девять, он позвонил Карен Медоуз. Еще один человек, для которого нужна наилучшая техника убеждения. Ему действительно была нужна ее помощь. И еще ему вдруг очень захотелось узнать, как далеко она продвинулась, и продвинулась ли вообще, за эти шесть дней со смерти Мойры.
– Я не ожидала услышать тебя сегодня, – сказала она.
– Да нет, мы все же пытаемся как-то с этим справляться, – ответил Келли. Он подумал, что сказал вещь банальную и печальную одновременно.
– Да, думаю, справляемся.
По крайней мере он мог положиться на Карен Медоуз в том, что она не будет осуждать его, подумал Келли. Что, наверное, было довольно странным качеством в офицере полиции. Келли не помнил, чтобы она осуждала кого-нибудь.
– Я хочу поговорить о Хэнгридже, – сказал он прямо.
– Сегодня? Ты уверен?
Она была очень мягкой с ним. То есть довольно мягкой для Карен Медоуз. Он оценил это.
– Абсолютно уверен, – сказал он.
– О'кей. Я и так собиралась позвонить тебе завтра. Просто не хотела тревожить тебя на следующий день после похорон. Но мне действительно нужно поговорить с тобой.
Она оказалась второй женщиной, удивившей его за это утро. А он еще до сих пор не позавтракал. Она была не готова делиться с ним всем во время их последней встречи. Что-то изменило ее точку зрения, заставило ее действительно захотеть разговаривать с ним.
– Я просто хотел узнать, как у тебя продвигаются дела, и если… – начал он.
– Нет, – поспешно перебила она. – Не по телефону. Мы можем встретиться сегодня вечером?
– Конечно. В пабе? Или ты хочешь пойти куда-нибудь, где можно поесть?
– Нет. У меня. Нам нужно поговорить наедине.
Келли почувствовал, как по его венам прокатился взрыв адреналина. Это было так на нее не похоже. Что же это могло означать? Что происходит?
Келли согласился без раздумий. Карен резко закончила разговор. Келли привык к этому. И в самом деле, ему было более уютно с ее резкостью, чем с нежными словами и интонациями, которые звучали в начале разговора. Он допил чай, с жадностью съел чашку хлопьев и затем снова попытался позвонить Коннелли. На этот раз сам Нил быстро подошел к телефону. Может быть, вся семья просто решила подольше поспать сегодня? Келли сомневался в том, что у них всех сейчас крепкий здоровый сон. Он прекрасно знал, что значит бессонница.
Разговор чуть было не получился чрезвычайно коротким.
– Я же сказал, что не хочу с вами разговаривать, – резко ответил ему Коннелли, не успел Келли представиться.
– Я знаю. Только дайте мне кое-что сказать, и можете вешать трубку. – Келли говорил быстро, опасаясь услышать короткие гудки. – Мне стало известно еще по крайней мере о двух подозрительных случаях гибели в Хэнгридже – молодой мужчина, молодая женщина и, возможно, еще один случай. Родители объединяются, чтобы провести полноценное расследование смертей…
– Ты же гребаный журналист, точно как я и подумал, – перебил его Нил Коннелли. Ни его голос, ни подбор лексики не воодушевляли.
– Уже нет, – ответил Келли более-менее честно.
– Ну, я тебе ни черта не доверяю…
– Вам не обязательно доверять мне, мистер Коннелли. – На этот раз настала очередь Келли перебивать. Теперь он действительно боялся, что шотландец повесит трубку. – Но может быть, вы сможете доверять матери молодой девушки-солдата, которую звали Джослин Слейд и которая погибла всего за шесть месяцев до того, как это случилось с вашим парнем. Она хочет поговорить с вами. И если вы просто запишете ее имя и номер телефона, то я обещаю, что вы больше никогда не услышите мой голос. Если только сами не захотите этого.
Казалось, прошло очень много времени, прежде чем Нил Коннелли снова заговорил. И когда он это сделал, он произнес лишь три слова:
– Очень хорошо. Договорились.
Келли дал ему номер телефона Маргарет Слейд, и Нил Коннелли сразу же закончил разговор. Келли не имел ни малейшего представления о том, каков может быть результат. Он думал, что Коннелли упрям и очень горд, но в том, что он искренне любил своего сына, сомнений не было.
Все это крутилось в голове Келли, когда он поднимался наверх, чтобы принять душ и одеться. Он начал снова испытывать знакомое ему нетерпение. Он хотел, чтобы все сдвинулось с мертвой точки. И он очень хотел поговорить с Карен Медоуз. Что она собиралась сказать ему? Какую информацию дать? Она не стала бы приглашать его к себе домой по пустякам, это уж точно. Он просто не мог дождаться вечера. Вряд ли до этого времени он сядет за свой великий роман, размышлял он, стоя под струей горячей воды и втирая в голову шампунь с такой энергией, которой не чувствовал в последние месяцы.
83 
