22 
– И я тоже очень рад тебя видеть, – сказал Келли, широко улыбнувшись.
– Прекрати, Келли. Во-первых, твое юношеское обаяние никогда на меня не действовало, а во-вторых, как уже сказала, у меня очень мало времени. – Она посмотрела на часы. – Уже даже не полчаса. Двадцать минут максимум.
– О'кей. – Келли сразу же прекратил всякие игры. – О'кей. Я встретил парня, которого задавил грузовик. Это было в «Дикой собаке», возможно, за несколько минут до его смерти.
И Келли поведал Карен всю историю. Все, что молодой солдат рассказал о Хэнгридже, как он был напуган, какой у него был взгляд, когда он покинул бар в сопровождении двух людей, которые его искали. Келли особенно подчеркнул последние слова, которые сказал ему Алан. И которые, учитывая все, что Келли известно, вполне возможно, были последними словами, произнесенными солдатом в жизни.
– «Они убили остальных. Они убьют и меня. Я в этом уверен». Вот что он сказал, Карен. И полчаса спустя он мертв. Может быть, конечно, тут просто невероятно странное стечение обстоятельств. Совпадение. Но я думаю, здесь кроется нечто большее. И уж по крайней мере это дело заслуживает расследования.
Карен задумалась. Она действительно была ужасно голодна. И все то время, пока Келли говорил, она быстро и со смаком расправлялась с сосисками и картошкой в мундире, которые ей принес Стив. А потому, пока она не поглотила количество пищи, достаточное, чтобы удовлетворить голод, ей совсем не хотелось говорить. И в течение всего монолога Келли Карен пробормотала лишь несколько одобрительных «угу».
– Мальчик был пьян, Келли, – наконец сказала она. При этом в Келли едва не попали куски наполовину разжеванного жареного картофеля. – Я не поленилась просмотреть дело после нашего телефонного разговора. Вскрытие провели сегодня утром, и оно, между прочим, показало: в его организме было столько алкоголя, что он, должно быть, был пьян в стельку. Я уверена, ты тоже заметил, что парень был никакущий. У тебя-то достаточно жизненного опыта.
Келли проигнорировал сарказм, который Карен в любом случае сочла бы ниже себя, хоть бы тот и был вполне уместен.
– Да, я знаю, – сказал он, – тем не менее парень был по-настоящему напуган. Я видел это в его глазах.
– Келли, разве ты не слышал о паранойе на почве алкоголя? Уж кто-кто, а ты должен знать, что это такое.
– Да, знаю. Даже сам страдал ею, о чем ты так любезно мне напоминаешь. Конечно же, я знаю, что такое алкоголическая паранойя, но это была не она. Я уверен.
– Ах да, ты теперь у нас не только будущий лауреат Букеровской премии, но и психиатр.
Карен и сама не знала, что на нее нашло, почему она была так груба с ним. Но она ничего не могла с собой поделать. Возможно, причиной было то, о чем она сказала ему утром по телефону. Келли всегда доставлял неприятности. Она видела, как его передернуло после ее последней колкости, а затем он просто пожал плечами.
Он не попался на удочку, а, напротив, совершенно спокойным тоном ответил:
– Послушай, я действительно не могу этого объяснить, но мне кажется, что парень говорил абсолютно искренно, и еще – разумеется, я и это не могу объяснить, но я почему-то уверен, что он не страдал ни алкоголической паранойей, ни каким-то другим похожим заболеванием.
Карен дожевала остатки еды, прежде чем ответить. Она любила есть размеренно и разделила свой обед на маленькие порции: кусочек сосиски, немного сырной картошки и капелька салата в каждой. Эти порции она ела очень вдумчиво, несмотря на спешку.
– Послушай, Келли. Ты видел место происшествия. У тебя должно быть какое-то представление о том, что произошло. Участвовало одно транспортное средство, грузовик, за рулем которого сидел профессионал. Темная торфяная дорога, в ветреную дождливую ночь. Не очень-то хорошие условия для огромного грузовика. И один пешеход, у которого явно не было головы на плечах. И если это не абсолютно ясный, вполне предсказуемый сценарий, то я не знаю.
– Да, может быть. Но ты не слышала, как и что он говорил.
– Позволь мне сказать тебе одну вещь. Твой молодой солдат, полное имя которого, между прочим, Алан Коннелли, вообще не должен был напиваться в «Дикой собаке», так как ему было только семнадцать. И он пошатывающейся походкой появился на дороге перед громадной фурой. Это слова водителя, но все улики, такие как следы шин и тому подобное, указывают на то, что он говорит правду. Нет абсолютно никаких намеков на то, что дело нечисто, равно как нет и доказательств того, что это вина водителя. Только не при такой погоде. У парня был бардак в голове. А травмы, которые он получил, как свидетельствует патологоанатом, полностью подтверждают слова водителя о том, что он появился ниоткуда и буквально бросился под колеса. Этот гребаный водитель полностью невменяем и все еще находится в больнице в состоянии шока. Примерно так все и выглядело. Одна из маленьких трагедий, что случаются в нашей жизни. Никому, кроме тебя, Келли, даже и в голову не пришло, что за этим может стоять что-то большее. Так чего же ты от меня хочешь?
22 
