Особенно,... 
73 
– Как насчет свежей ушицы? – спросил я, когда Зосима уселся возле стола и достал кисет с табаком и трубку.
– Насыпай…
Я быстро накрыл на стол и достал бутылку водки. При виде благословенного напитка тусклые глаза моего приятеля будто зажглись изнутри. Мы быстро выпили по рюмке и принялись за уху.
– Что с тобой стряслось? – спросил я, когда мы выпили по второй. – Эхо войны?
– Какой там войны! – с негодованием воскликнул Зосима. – Кто-то шалит в деревне.
– Это как понимать? – Я насторожился.
– А так и понимай. Зашел я где-то час назад к Никифору, смотрю, на подворье никого, дверь открыта, а свет не горит. Я позвал – никто не откликается. Испужался, думал что-то с соседями стряслось. Я на порог, а из двери мне между глаз как засветит кто-то… Я навзничь и кувырком. Ударился. Пока пришел в себя и поднялся, он сбежал. Я слышал топот. Теперь вот бок болит… и колено.
– Даже не спрашиваю, узнал ты этого сукиного сына или нет…
– Дык, и ежу понятно. Не узнал. Темно уже было. Но молодой он, это точно.
– Почему так думаешь?
– Шибко шустрый.
– Что-нибудь украдено?
– Нет. Пока я бока чесал, Федора домой заявилась. Я ей рассказал. Крику было… Потом вошли в избу. Все на месте.
– Ну, это еще как сказать… – буркнул я себе под нос.
– Что? – спросил Зосима, приставив к уху ладонь.
– Мысли вслух, – ответил я раздраженно. – Чтобы узнать, все ли на месте, нужно потратить не менее двухтрех часов. Тем более в избе Коськиных, где царит форменный бедлам.
– Радиоприемник на месте.
– А, ну да… Главное сокровище. Тогда не о чем беспокоиться.
– Дык, непорядок. Раньше такого не случалось.
– Приедет майор, твой лучший друг, заявишь.
– Сивому мерину он друг, – сказал Зосима, стараясь не встречаться со мной взглядами.
После того, как под нажимом Усольцева он выдал "большую" тайну – назвал майору меня, как главного своего советчика в деле с найденышем – Зосима ходил, словно в воду опущенный. Он просто зациклился на своей мнимой вине. Я потратил немало времени и усилий, чтобы убедить его в обратном. Это мне удалось, но не до конца.
– Ты до завтра выздоровеешь? – наконец решился я привести в исполнение свой план противостояния неизвестному противнику.
– А что, это очень нужно? – осторожно поинтересовался Зосима.
– Не то слово… Жизненно необходимо.
– Зачем? – не сдавался Зосима, в котором мгновенно проснулся патентованный лентяй.
– Поедем в райцентр.
– Ну-у… – недовольно протянул мой приятель. – Прошло всего два дня, как я там был.
– А я почти год назад. Уважь мою просьбу, свези на экскурсию.
– Ежели так… – согласно кивнул, смирившись с неизбежностью Зосима. – Тогда плесни чуток – и на боковую.
Завтра нужно встать очень рано.
– Это мы мигом. Только не забудь взять ружье и патроны, снаряженные картечью.
Зосима промолчал. Лишь посмотрел на меня очень внимательно и сокрушенно покачал головой. В ответ я так же молча развел руками.
Иногда мы понимали друг друга без слов.
Глава 22
Лесная дорога по болотистой низменности – очень неприятная штука. Даже если тебе известны все ее колдобины и повороты. Это только в фильмах герой, дыша полной грудью свежим лесным воздухом, любуется великолепными пейзажами, бегущими по сторонам телеги.
На самом деле и возчик, и пассажир заняты лишь одним, весьма важным делом: пытаются определить, как сильно их тряхнет на очередной ямине, чтобы поберечься, и куда прыгать, если подводу начнет засасывать трясина. Такое вот получается веселенькое путешествие.
Я попросил Зосиму, чтобы он положил на телегу побольше сена. У меня были на этот счет свои соображения.
– Зачем столько? – ворчал мой приятель, которому лень было лишний раз сходить к стожку. – Мы что, собираемся ехать на Северный полюс?
– Не бухти. Я помогу, – ответил я, и направился за сеном.
В дальнейшем мои манипуляции нужно было видеть. Доставив охапку сена к подводе, я начинал заботливо ее укладывать – не абы как, а словно сооружая укрытие в виде шалашика. И все это проделывал, демонстративно изображая большую степень осторожности. Со стороны могло показаться, что я готовлю тайник.
Зосима, которому вдруг срочно захотелось покурить, пыхтел трубкой и с недоумением наблюдал за моими манипуляциями. Но помалкивал. И только когда я, перетащив на телегу полстожка, завел Машку в конюшню и на некоторое время закрылся в ней, Зосима не выдержал.
73 
