Последние отзывы

  46  

– Даже приятно, – ответил я. – Гости с большой земли у нас большая редкость.

– А почему не спрашиваете, кто мы и по какой надобности? – Старший смотрел на меня прищурившись, словно через прорезь прицела.

– Хорошо, что напомнили… – Я нагло осклабился. – Покажите ваши документы… господа хорошие. Я так думаю, они у вас очень официальные.

– Правильно думаете… – С этими словами старший достал удостоверение и ткнул его мне под нос.

– Усольцев, Николай Николаевич. Майор. Уголовный розыск, – прочитал я. – Приятно познакомиться. – Я перевел требовательный взгляд на второго, стоявшего безмолвным истуканом.

– Лейтенант Саидов, – сухо представил его майор, верно истолковав мои мысли.

Лейтенант был черноволос, толстогуб и немного полноват для своих лет и нелегкой службы, предполагающей задатки гончей. Его темные, ничего не выражающие, глаза казалось смотрели внутрь.

– А теперь, если не возражаете, мне бы хотелось посмотреть на ваш паспорт. – Маска любезности держалась на лице майора с трудом.

– Нет проблем…

– Арсеньев… – Майор пролистал паспорт от корочки до корочки. – Будем знакомы.

– Будем, – откликнулся я как эхо, и поставил на стол кофейник. – Прошу к столу. Сожалею, но кроме кофе и сушек предложить вам больше нечего.

– И на том спасибо…

Они выпили по две чашки.

– Уф-ф… – Усольцев вытер потный лоб носовым платком. – Благодать… А скажите, как так вышло, что вы, вполне здоровый, молодой человек оказались в этих, забытых Богом, местах? Притом в роли дачника. Помоему, на пенсию вам еще рановато.

– В самый раз. Кому сейчас нужны люди с высшим техническим образованием? А дворником или истопником в бане я не желаю быть. Принципиально. Хочу дождаться в этой глуши лучших времен.

Надеюсь, в моем желании нет ничего преступного.

– Конечно, нет, – поспешил успокоить меня майор. – У нас нынче полная демократия и всеобъемлющая свобода. Но довольно, шутки в сторону. Я хочу услышать правдивый ответ.

– Он лежит на поверхности. – Я достал нужные бумаги и отдал их Усольцеву. – Вы не угадали. Я и впрямь пенсионер. Военный пенсионер. Правда, не полный. Получаю небольшое пособие. На жизнь хватает. Здесь, сами понимаете, нет никаких соблазнов. Так что можно обходиться малым.

– Звание – капитан… – Усольцев задумчиво потер переносицу. – А почему капитан? В ваши годы служивые имеют погоны с двумя просветами и как минимум с одной большой звездочкой.

– Верно. И я знавал таких. Один мой знакомый, одногодок, дослужился даже до полковника. Не вставая со штабного кресла. Только между мною и ним есть одна, но существенная, разница: я сирота, а у него папа – генерал. Так-то.

– М-да… – Майор грустно вздохнул; похоже, нечаянно возникшая тема была ему близка и понятна. – Замечание существенное. Ну, ладно, это все второстепенно… – Он кивнул Саидову, и молчаливый лейтенант подал ему папку с документами. – Тут есть на вас заявление…

– Неужто меня обвиняют в браконьерстве? Каюсь, ловлю рыбу без лицензии. Иногда бью в межсезонье пернатую дичь. Это если между нами, так сказать, не для протокола. И все потому, что гастрономов здесь нет, а мяса иногда хочется. Человеческому организму белок, знаете ли, требуется. Но я занимаюсь охотой и рыбалкой только для удовлетворения собственных, достаточно скромных, нужд. И ни в коем случае не для продажи добычи на сторону.

– Оставьте предположения… – Усольцев недовольно поморщился. – Меня не интересуют ваши охотничьи подвиги. Как вы уже знаете, я сотрудник уголовного розыска, а не участковый или охотинспектор.

Заявление касается совсем иных событий.

– Я весь внимание…

Изобразив простодушное недоумение, я с невинным видом уставился на бумаги, которые Усольцев разложил на столе.

– Граждане Лагин, Рыков и Попелюшный жалуются на ваши противоправные действия. Вы нанесли им тяжкие телесные повреждения. Акт медэкспертизы прилагается… Но это еще не все. Они предъявляют вам иск на возмещение материального ущерба. Вы сожгли их вездеход.

Так вот, значит, как зовут любителей острых ощущений. Вот козлы… Борзые, дальше некуда. Это же столько нужно иметь нахальства, чтобы написать такое заявление. Наверное, немало денежек перепало от них милицейскому начальству, чтобы открыть дело. Заведомо "дохлое" дело. Они что, по-прежнему считают меня лохом?

– Простите, – сказал преувеличенно вежливо, – этих граждан я не имею чести знать. Бред какой-то… Там что, указана моя фамилия? – ткнул я пальцем в заявление.

  46