192 
9 декабря.
Я посетил двух осужденных арестантов – Доуза и Бленда – и молился вместе с ними. О боже, дай мне спасти хоть одну душу, которая заступится за меня перед тобой! Дай мне вызволить из ада хотя бы одну живую душу! Я докучаю тебе молитвами. О господи! Снизойди ко мне! Подай мне знак. Ведь ты когда-то давал его людям, которые молились не более неистово, чем я. Так учит Писание, Писание, в которое я верую, да, верую. Подай мне знак, хотя бы самый ничтожный. О господи! И я больше никогда ее не увижу. Я дал себе клятву. Ты видишь мое горе, мои муки и мое отчаяние. Ты знаешь, почему я люблю ее, ты знаешь, как я стремлюсь внушить ей ненависть ко мне. Неужели это не жертва? Я так одинок – одинокий человек, любящий одно-единственное существо на свете. Но что для тебя любовь смертного? Жестокий и неумолимый, ты обитаешь на небесах, созданных для тебя людьми, и ты презираешь людей. Неужто тебе мало всех сожжений святых и невинно убиенных? Неужто ты, бог мести, гнева и отчаяния, не насытился слезами и кровью? Господи, пожалей меня! Ты сжалишься надо мной – потому что ты являлся в образе человека! Ты – святой спаситель, к ногам которого припадала Магдалина! И ты, чистый и святой, ибо страдания твои омыли тебя святостью, обратился к своему жестокому богу, чтобы он спас тебя. В память о том мгновении, когда ты увидел, что господь покинул тебя, – не покидай меня! Господи, сжалься над грешным рабом твоим!
Больше не могу писать. Уста мои будут возносить тебе молитвы. Я буду громко взывать к тебе. Я буду неистово к тебе взывать, чтобы весь мир услышал мои стенания и содрогнулся бы от твоего молчания. О, несправедливый и безжалостный бог!
14 декабря.
Откуда эти кощунственные речи, вырвавшиеся у меня в моем отчаянии? Какое безумие поразило меня, ввергнув мою душу в состояние лихорадочного бреда? Мною овладел дьявол, я стал похож на того безумца из древних времен, который блуждал среди могил, стенал и разрывал на себе одежды. Целую неделю я ничего не сознавал, кроме этой страшной душевной пытки. Хотя я каждодневно выполнял свои пасторские обязанности, но выполнял их словно во сне, как человек, бессознательно повторяющий привычные действия. Люди с удивлением смотрели на меня. Сумасшедший ли я или только на грани безумия? О боже, тебе исповедуюсь в страданиях своих, – сохрани мне разум, не дай мне стать посмешищем для зевак, которые будут либо жалеть меня, либо указывать на меня пальцем! Пощади меня хоть немного в своем милосердии! Сделай так, чтобы кара твоя не настигла меня здесь. Сделай так, чтобы ее память обо мне не была бы омрачена воспоминаниями о моей грубости и жестокости. Пусть лучше она вспоминает обо мне как о неблагодарном негодяе, каким я стараюсь казаться ей, но только не дай ей увидеть меня таким.
Глава 68
СТРАННОЕ ПОВЕДЕНИЕ МИСТЕРА НОРТА
В декабре, примерно числа 8-го, миссис Фрер заметила внезапную и непонятную перемену в поведении капеллана. Однажды днем он зашел к ней, и после странного и бессвязного рассказа о тяготах тюремной жизни и об ужасном положении некоторых каторжан вдруг неожиданно стал расспрашивать ее о Руфусе Доузе.
– Я не хочу думать о нем, – сказала она, содрогнувшись. – Он снится мне ночью в страшных кошмарах. Дурной он человек. Когда я была еще девочкой, он покушался на мою жизнь, и если бы не мой муж, он бы убил меня. С тех пор я видела его только один раз – это было в Хобарт-Тауне, когда его снова поймали.
– Иногда он говорит со мной о вас, – сказал Норт, пристально глядя на нее. – Как-то даже он попросил меня дать ему розу, сорванную в вашем саду.
Сильвия побледнела.
– И вы дали ему эту розу?
– Да. А почему бы нет?
– Конечно, это пустяк, но все-таки… каторжнику!
– Вы не сердитесь?
– О нет! Почему я должна сердиться? – И она принужденно рассмеялась. – Странная причуда для такого человека, вот и все.
– А мне вы не дадите другую розу, если бы я вас попросил.
– Почему же нет? – проговорила она, в смущении отворачиваясь. – Вам – другое дело. Вы – джентльмен.
– О, далеко нет! Вы меня ведь совсем не знаете.
– Что вы хотите сказать?
– Хочу сказать, что было бы лучше нам никогда не встречаться.
– Мистер Норт! – Испугавшись дикого блеска его глаз, она торопливо встала с кресла. – Как странно вы; со мной говорите!
– О, не волнуйтесь, сударыня. Я ведь не пьян! – ответил он, сердито подчеркнув последнее слово. – Пожалуй, мне лучше уйти. Чем меньше мы будем видеть друг друга, тем лучше.
192 
