Особенно,... 
60 
– Но для начала еще несколько вопросов. Про Киндея вы прочитали в архивах?
– Его имя не упоминалось. Просто какой-то крестьянин, приютивший беглого монаха. Так написано в официальных бумагах. Но я отыскал протокол допроса некого Самуила Ашкенази, ювелира. (Правда, бумага была сильно подпорчена, и некоторые места мне прочитать не удалось). Так вот он купил по случаю какую-то древнюю реликвию из золотого сплава. И продал ему этот раритет как раз Киндей.
– Это все? Не вижу связи. Про Киндея и его золото мы слыхали. И про ювелира тоже. Знаем, что Киндей и впрямь пустил к себе на постой какого-то монаха. Вот только имя его со временем здесь забылось. Почему вы думаете, что Авеля забрали с этой деревни? И что забрали именно его? И что квартировал у Киндея провидец Авель, а не какой-нибудь другой монах? Это вы тоже нашли в архивных документах?
– Но ведь все и так ясно! – Кондратка торжествующе ухмыльнулся. – Однако, тому есть и документальное подтверждение. Во время допроса ювелир признался, что сумел разговорить продавца вещицы, хотя тот был очень осторожен и не назвал ему свое имя. Понятно – дело-то тайное. Уже тогда действовали жесткие законы, направленные против грабителей древних захоронений. Так вот, продавец смутно намекнул, что место, где лежит еще много таких дорогих и красивых вещиц, открыл ему монах, очень умный человек, который какое-то время был у него на постое. В принципе, понятно, почему Киндей доверился этому Самуилу Ашкенази. Ему нужен был надежный скупщик на долговременную перспективу. Ведь Киндей не сомневался, что еще не раз обратится к ювелиру. А про монаха он ляпнул, чтобы придать своим утверждениям должный вес. Одно дело, когда раритетная находка – случайность, самодеятельность безграмотного крестьянина, и другое – когда существование древнего клада подтверждено авторитетным суждением хорошо образованного человека, коим Авель являлся вне всяких сомнений.
– Опять-таки, я не вижу никакой документальной связи между Авелем и Киндеем. Ведь имя монаха в протоколах допроса не упомянуто. Не так ли?
– Так. – Кондратка снова показал свои желтые лошадиные зубы, которыми запросто можно было колоть грецкие орехи вместо щипцов. – Но ювелиру попался дознаватель больно ушлый. Похоже, служивый был большим педантом, и старался все расставить по полочкам.
– То есть, был настоящим профессионалом своего сквалыжного дела…
– Точно. Он быстро связал концы с концами и вычислил, что самым известным на всю волость монахом, который оставил яркий след в воспоминаниях крестьян и тогдашних правоохранительных органов, был как раз Авель. Оно и понятно – не каждый день в глухую провинцию прибывает царский конвой с сановником высокого ранга, чтобы задержать беглого монаха. Наверное, все местное начальство на ушах стояло. Такое не забывается.
– Еще бы… – подхватил я злободневную тему. – У нас и городской голова, что архангел. А уж если прибывает сам господин президент, то это событие по значимости можно приравнять разве что к сошествию с небес самого Господа. Чиновники едва не языками лижут мостовую и тротуары. Российская традиция.
– Ага. Потемкинские деревни…
Мы понимающе улыбнулись друг другу. Приятно иметь дело с грамотным, начитанным человеком. Лишь Зосима, которому наши разговоры тоже были интересны, посмотрел на нас с недоумением.
Что с него возьмешь? Он хорошо знал лишь слово «показуха», что идентично выражению «потемкинские деревни».
Придется в свободное время или на охотничьем привале, что скорее всего, рассказать ему несколько поучительных историй из самодержавной российской старины…
– Так вот, – продолжил Кондратка, – сей педантичный чиновник поднял бумаги, касающиеся этого дела, и определил, что монах по имени Авель жил у некоего крестьянина Киндея, деревня такая-то. Все, круг замкнулся.
– Об этом тоже написано?
– Да. Черным по белому. Но в других документах, которые я раскопал совсем недавно.
– Что ж, с этим вопросом все ясно. У Киндея действительно квартировал Авель. И жил монах в древнем ските – кстати, и впрямь необычном сооружении, если верить местным краснобаям…
Я бросил выразительный взгляд на Зосиму. Он независимо пыхнул трубкой и укрылся от моего взгляда за густым облаком ароматного дыма.
– Не исключен вариант, что свои рукописные книги-предсказания Авель спрятал в тайнике, который находился в деревне, – развивал я дальше свою мысль. – Где мог быть тайник? А что тут долго гадать – конечно же, в самом ските. Где теперь это скит? Его развалили большевики. До основания. А основание скита, то бишь, фундамент и опорную стенку, разобрали по камешку местные аборигены. Кто на забор, кто на гнет, чтобы капусту солить. Спрашивается в задаче: что могло случиться с бумагами, которые нашли во время разрушения скита? Ответ: или использовали на самокрутки (что вернее всего; во времена революции бумага ценилась очень высоко и была в большом дефиците), или отнесли в сортир. Тогда, знаете ли, и туалетной бумаги не было. Не думаю, что в деревне нашелся грамотей, которого заинтересовали каракули монаха. Есть возражения?
60 
