Последние отзывы

  32  

Н’генга что-то просительно пробормотал, когда Сварог поднимал его на руки. Наверное, просил, чтобы оставил его здесь. Ну у них-то в племени с такими ранениями уж точно никто не выкарабкивался.

А сейчас был один-единственный шанс на спасение. Зыбкий и хлипкий. Призрачный и вилами на воде писанный. Но был. Сварог помнил свой астральный полет, помнил палатки на лесной поляне рядом с колодцем – родным братом тех двух колодцев, с которыми довелось уже познакомиться. Палатки – это белые люди, экспедиция или военные. Это связь, это вертолет, который может прилететь из ближайшего города. Кто знает, откуда тянет сквозняком и куда они (теперь вернее, только он с Н’генга на руках) могут выйти. Вдруг повезет. Понятно, что шансов не больше, чем выиграть по лотерейному билету. Но все же и по лотерейному кто-то выигрывает.

Оставив факел и включив «кошачье зрение», Сварог двинулся по коридору, вслушиваясь в подземные звуки. Не исключено, что тварь потащится следом. А ведь у нее… могут быть сородичи. Вдруг этот пещерный ведмедь не последний из подземных могикан, вдруг их тут целый выводок…

Сварог и не заметил, как окончился бесконечный коридор и он вышел…

– Вперегиб Ловьяда душу мать! Тарос-небожитель и присны во веки веков! – Сварог медленно опустил на пол Н’генга и выпрямился, глазам своим не веря.

Он стоял, овеваемый потоками прохладного воздуха, не в силах пошевелиться, не в силах произнести ни слова. Потому что слова были не нужны.

Увы, это был не выход – по крайней мере в том смысле, в котором он надеялся его увидеть. Не было солнечного света, не было гомона тропического леса. Они по-прежнему находились под толщей скальных пород… И в этих скалах был вырублен зал.

Вырубленный в скальной толще неведомо когда, кем и для каких целей зал был громаден – потолок и противоположная стена совершенно терялись в слегка колеблющейся серой дымке. Причем колебания эти происходили от того, что возвышалось посреди каменного зала. А посреди каменного зала, строго по центру, возвышалась исполинская каменная пирамида, сияющая ровным бледным светом. Пирамида, покоящаяся на вершине и неизвестно какими силами поддерживаемая в этом неустойчивом состоянии.

Сварог включил «третий глаз»… и – ровным счетом ничего не изменилось. Все оставалось, как и было: светящийся внутренним светом опрокинутый пентаэдр, колышущееся дымчатое марево… и непонятно из какого источника исходящий едва слышный, но донельзя противный гул, от которого ныли зубы и закладывало уши. И все пять вершин Пирамиды горели неярким колеблющимся огнем. И ни следочка колдовства! Или же колдовство здесь совсем иной природы, которую детектор магии распознать не может?

Вопросы, только вопросы, ничего кроме вопросов…

– Это что, еще одна галлюцинация? – затряс головой Сварог. – Как она держится?! Что это такое?

М-да, кто бы ответил. И кто бы подсказал, что со всем этим счастьем можно и нужно делать…

– Н’генга не понимать, – вдруг услышал Сварог. – Мы на Земле Духов?

Сварог быстро наклонился над туземцем. Пробормотал пораженно:

– Черт бы меня побрал! Я вообще уже ничего не понимаю…

В самом деле, такого не бывает – в призрачно-бледном сиянии кровотечение остановилось, рана Н’генга затягивалась на глазах. Туземец отнял руку от живота, и Сварог увидел, как розовая, будто у младенца, кожа появляется там, где минуту назад клочьями свисало мясо. Да и Пятница, на последнем участке пути впавший в полубессознательное состояние, бредивший на руках Сварога (Сварог не сомневался, что вот-вот начнется агония), разлепил веки и смотрел вполне бодро. Прошла еще минута, и Н’генга как ни в чем не бывало поднялся на ноги. Чернокожий хлопец, глупо улыбаясь, осматривал свои руки, ноги, туловище, как будто видел их впервые.

– Нагляделся я, конечно, на всякие чудеса, но чтоб такое… – пробормотал Сварог.

Пирамида, что же еще? Вот он, исцеляющий чудо-источник. Всякие там лекарственные лучи, положительная энергия, животворящие эманации – и далее по тексту из газетенки типа «Тайны мироздания». И может быть, именно благодаря Пирамиде смог уцелеть с тех невероятно отдаленных времен такой невозможный зверь, как пещерный медведь. Ну не дает, просто не дает ему помереть эта Пирамида! И он живет, живет, не понимая зачем, почему, просто живет и все. И сколько ж ему лет тогда может быть? Фу-у…

У Сварога было такое ощущение, что он отчаянно барахтается посреди бескрайнего моря и никак не может выплыть. Реальность в очередной раз расползалась под ним, как намокшая бумага, и сквозь нее проступала реальность другая – пугающая своей неизвестностью… Стоп, а это еще что?

  32