Последние отзывы

  48  

– В тот вечер был еще кто-нибудь в вашей квартире? – спросил он, резко изменив тему разговора, опять в своей манере остро прищурившись, как снайпер перед выстрелом.

Опа! Вот она и всплыла, эта самая донная мина. И сразу же его вопрос дал мне массу информации для размышлений.

Майор не стал ходить вокруг да около, чтобы меня запутать, только по одной причине – он ЗНАЛ о моем вчерашнем разговоре с матерью Бет, которой я рассказал все, как на духу. А если знал, то понимал, что и с ним темнить я не буду – это чревато в любом случае, виновен я в исчезновении Лизаветы, или нет.

И еще одно, главное: мать Бетти все-таки заявила в милицию о пропаже дочери. Скорее всего, она сделала это вчера, сразу после того, как ушла от меня.

Но как получилось, что уже сегодня, прямо с утра, Ляхову доложили о происшествии? Почему именно ему? И с какой стати он взялся расследовать это исчезновение?

Ведь машину сыска не так просто закрутить, как кому-то кажется. Никто из оперов не побежит к начальству становиться в очередь, чтобы добровольно и как можно быстрее получить в производство еще одно дело – вдобавок к остальной дюжине.

А майор расследовал убийство с отягчающими обстоятельствами. Что предполагало полную отдачу в работе и минимум посторонних дел. Тем более, о пропаже девицы, которая запросто могла уехать со своим фраером куда-нибудь на юга, не поставив в известность ни подруг, ни родных.

Этот момент меня как раз и смущал.

– А зачем вам это? – спросил я, делая невинное лицо.

– Константин Георгиевич! – Впервые за время нашего непродолжительного знакомства мент вспылил; но тут же и остыл. – Извините… Мы не в бирюльки играем. Отвечайте на мой вопрос.

– Да вы и так знаете, что я был с девушкой. И вам уже известно, что она исчезла в то время, когда убивали Хамовича. Зачем тогда спрашивать?

– Почему, черт побери, я узнаю об этом лишь сутки спустя!? Почему вы тогда ничего мне не сказали!?

Я сокрушенно вздохнул и ответил:

– Я узнал, что Лизавета не пришла домой, на следующий день, после обеда… от ее матери. До этого у меня и в мыслях чего-то подобного не было.

– Но вы могли позвонить мне!

– Мог. Но не позвонил. Объяснять, с каких соображений, или не нужно?

Ляхов взял себя в руки и уже более спокойно сказал:

– Не нужно. Ваше заявление положили бы под сукно… до поры, до времени.

– Вот и я об этом. А как вы вышли на мать Лизы?

Майор посмотрел на меня, как рублем одарил.

– Нам все известно, – сухо изрек он сакраментальную фразу, которая бытует в правоохранительных органах всех стран мира.

Я изобразил восхищение и речитативом пропел дифирамб:

– Как здорово работает наша доблестная милиция! Никогда бы не подумал, что у вас так хорошо все поставлено.

– Да будет вам… – Майор все-таки допил свой кофе и отодвинул чашку в сторону, словно мы собрались сыграть на кухонном столе в какую-нибудь игру. – Перестаньте ерничать. Вы далеко не Иванушка-дурачок…

– И на том спасибо, – поспешил я вставить и свой колышек в его забор.

– И понимаете, – продолжал Ляхов, не обратив ни малейшего внимания на мой выпад, – что не настолько наша служба беспомощна и слепа, как показывают ее в некоторых современных фильмах. У нас есть свои секреты и достаточно эффективные методы и приемы ведения следствия.

– Да верю я вам, верю… – Я улыбнулся. – Только не нужно запугивать меня нечеловеческой эффективностью нашей родной милиции. Кстати, словечко из ораторского арсенала президента слямзили? Эффективность – главный его тезис.

Похоже, топтун принадлежал к ментовской «конторе». Наверное, он подслушал мой разговор с матерью Лизаветы и проследил, где она живет. А потом на сцену вышел Ляхов…

У меня даже на душе полегчало – что все это время я был под присмотром правоохранительных органов. Какой, никакой, а все-таки телохранитель, вспомнил я, как мужичок ловко швырнул Ваську Штыка.

Пусть он и не встанет не мою защиту, когда на меня полезет с ножом какой-нибудь убивец, но хотя бы потом схватит его и сдаст, куда следует.

И тут же сообразив, что мне от такой «заботы» ни холодно, ни жарко, я вмиг поскучнел. А затем мне в голову полезли разные мысли.

Почему Ляхов прицепил ко мне наружное наблюдение? У него что, появились веские основания для этого? Но это же чушь! Я чист и прозрачен, как горный хрусталь.

Погодь, погодь… А не мог я сотворить что-нибудь такое-эдакое во сне?

  48