56 
Я тихо заворчала:
«Мужчины!..»
Я не сознавала, что опять проголодалась, до тех пор, пока Клинт не упомянул, что стоит запастись сэндвичами в дорогу, поэтому торопливо запихивала куски в рот, пока он их готовил, и старалась не замечать странного непрерывного стука в окна. Это тяжелые снежинки покрывали белым ковром внешний мир.
Готова? — спросил Клинт и собрался тащить меня к двери.
Я кивнула и застегнула молнию на куртке. Клинт открыл дверь, и мимо нас прошмыгнул ледяной ветер, неся с собой морозный запах только что выпавшего снега. Мы вышли на крыльцо.
Ух ты! — Изо рта вырвалось облачко и зависло передо мной, — Потрясающе.
Снегопад продолжался, создавая вокруг ту особенную тишину, которая бывает только зимой. Можно подумать, что снег поглощал все звуки. Ветер стих, поэтому снежинки лениво дрейфовали нескончаемым потоком и укладывались одна на другую. Все вокруг выглядело спокойным и безобидным.
Я подпрыгнула от неожиданности, когда ветка на дереве надломилась под тяжестью снега, рухнула на землю и разрушила безмятежность моей снежной фантазии.
Нам нужно идти, — мрачно изрек Клинт, — Мой джип стоит под навесом с другой стороны хижины. «Джип? Боже правый! Нетрудоспособность, должно быть, выгодное дело. Такие машинки стоят целое состояние».
Однако у меня не было времени отпускать комментарии, потому что я как раз утопала по колено в снегу, пытаясь не отставать от Клинта, делавшего широкие шаги. Свет заходящей луны был приглушен облаками, поэтому я не могла разглядеть машину, спокойно стоявшую под навесом, заваленным снегом, пока не оказалась прямо перед ней. Тут-то я и удивилась. Это не был какой-нибудь новенький псевдовоенный внедорожник, на которых любят шиковать светские богатеи. Передо мной стояло нечто, выкрашенное в тусклый серо-зеленый цвет и напоминавшее странную помесь джипа, трактора и танка. Клинт открыл заднюю дверцу и сунул внутрь сумку с наспех приготовленной едой. Потом он прошел к пассажирской дверце и открыл ее для меня. Я скользнула на холодное сиденье и принялась пялиться в темноте на странную колымагу. Клинт повернул ключ зажигания, и она мгновенно взревела.
И как это называется? — поинтересовалась я, когда он включил заднюю скорость и аккуратно тронулся по свежевыпавшему снегу.
Это «хаммер», — сказал он, выровнял колеса, переключился на первую скорость и свернул налево, где виднелся небольшой просвет между деревьев, — А если точнее, то армейский вездеход. Да, это тебе не гламурный паркетник вроде тех, что дилеры всучивают людям, у которых денег куры не клюют. Это настоящее военное транспортное средство. — Тут мы въехали в лес, и Фриман плавно переключился на вторую скорость.
Какой-то он… хм… квадратный, — изрекла я, пристегивая ремень безопасности.
Клинт расхохотался:
Он с виду хоть и неказистый, зато может пройти везде как танк и провезет нас сквозь снежную бурю.
Я притихла, позволив Клинту сосредоточиться на том, чтобы не съехать с середины тропы, занесенной снегом. Через полчаса снегопад уменьшился. Иногда мне удавалось разглядеть небо сквозь кроны деревьев. Я убедилась в том, что рассвет уже начал подсвечивать свинцово-серые облака.
А настоящей дороги не будет?
Последние несколько миль деревья чуть ли не царапали борта «хаммера». Клинту даже пришлось значительно снизить скорость, чтобы случайно не заехать в чащу.
Настоящая, как ты говоришь, дорога пролегает в милях тридцати от хижины. Скоро доедем, — улыбнулся он, увидев, что я потрясена, — А это просто тропинка, которую я прорубал в лесу последние пять или шесть лет.
Так ты живешь в тридцати милях от настоящей дороги?
«А я-то считала Партолону большой деревней! Да по сравнению с этим медвежьим углом древний храм Эпоны — роскошная процветающая столица».
Мне нравится жить в центре леса, — загадочно произнес он.
По тону было ясно, что Клинт не желал объяснять причину.
Разумеется, он тут же перевел разговор на другую тему.
Тот кентавр, что появился на полянке, твой муж? — отрывисто поинтересовался Фриман.
Да. Его зовут Клан-Финтан.
Мы с ним… — Он смущенно замолк.
Зеркальные двойники, — договорила я за него.
Мой собеседник промычал что-то неопределенное, как
это свойственно мужчинам, и замолк. Я решила дать ему возможность обдумать миллион вопросов, которые, должно быть, крутились сейчас в его голове.
56 
