Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
38 
Новые приятели финикийца непонятно из каких соображений пробивали вход в пирамиду тоже с юга. Может, они шли по следам предшественников, не завершивших работу, может, руководствовались словами оракулов, недостатка в которых в древности не ощущалось.
— Тащи! — молодой египтянин, блестя от пота, подал мех, наполненный скальной породой.
Женщина помахала рукой:
— Сюда!
Астарт поднатужился и взвалил на себя мех.
— Быстрей! — крикнул ему вслед египтянин. Женщина зарывала в песок содержимое мехов, и западный ветер, жалкий собрат свирепого хамсина, уничтожал все следы.
— Как тебя зовут? — спросил Астарт, принимая очередной мех.
— Не все ли равно? — ответил египтянин. — И твое имя нам не нужно. У грабителей пирамид нет имен.
Когда солнце достигло зенита, сели в тени чудом уцелевшей крыши. Обед не отличался от ужина и завтрака.
Затем породу долбил молодой египтянин, распластавшись в узкой норе, наполняя мешки и выталкивая их в яму, откуда их волоком перетаскивал вконец обессиленный пожилой египтянин. Вскоре и Астарт взялся за бурав и долото. В кромешной тьме, как во время пылевой бури, не хватало воздуха для легких. Жара изнуряла. Финикиец выдохся в первую же минуту. Ему казалось: вот-вот потолок обрушится под немыслимой тяжестью и раздавит его, как ящерицу. Хотелось стремглав выскочить из этой могилы и дышать, дышать… Но Астарт исступленно вгрызался в камень, прогоняя страх мыслями о Бубастисской тюрьме, которая, может быть, уже слышит крик его сына. Как любой азиат, он верил, что у него будет именно сын.
Ночью, не разжигая огня, поужинали. Финикийца уже мутило от жареной рыбы и прокисшего пива.
— Еще сорок дней рыть будем, — сказал пожилой египтянин.
Засыпая, Астарт слышал шорохи песчинок о камень и близкий хохот гиен.
ГЛАВА 22
Мумия Джосера
«Какие беды оторвали этих людей от сохи и бросили в объятия злого Сета?» — размышлял Астарт в недолгие минуты отдыха. Нарушить покой мертвого фараона — великое святотатство для египтянина. Астарт пришел к выводу, что судьба безжалостна к ним, ибо одна только жажда наживы не смогла бы заставить правоверных египтян рыться под пирамидой. Какая-то трагедия изменила их образ жизни, заставила отвергнуть привычные устои.
За осквернение могил полагалась смертная казнь через сожжение или обезглавливание — более жуткой кары для египтянина невозможно было придумать.
Наконец грабители достигли центрального колодца, высеченного в скале под пирамидой и засыпанного щебнем и строительным мусором. Измученные, но счастливые близостью победы, они умножили свои усилия.
Женщина работала наравне с мужчинами и готовила еду, поражая своим молчаливым упорством. Астарта изумляла самоотверженность этих людей, не щадивших ни себя, ни друг друга. Все они принесли в жертву для достижения цели. К финикийцу относились как к члену их семьи. (Астарт понял, что все они в каком-то родстве). И, как член их семьи, он ощущал налет трагичности в немногословных фразах и скупых жестах.
Работа продвигалась успешно. Вскоре квадратная шахта на несколько локтей вниз от норы была очищена от щебня. Обнажилась массивная гранитная плита. Взволнованные грабители молчали, столпившись на дне шахты. Над их головами угрожающе нависла многометровая толща слежавшегося щебня. Камни изредка сыпались вниз, колебля пламя свечи.
— Фенеху, женщина и я пойдем в Мемфис, — необычно громко прозвучал в звенящей тишине голос пожилого, — ты останешься. Наверх не вылазь. И бойся змей: они идут в гробницу вслед за человеком.
Молодой египтянин кивнул. Астарт представил его одного в самом сердце пирамиды, и по коже поползли мурашки.
На рассвете следующего дня они вернулись из Мемфиса, гоня перед собой двух ослов, нагруженных крепкими кольями и волосяными веревками, — всем необходимым для поднятия плиты. Молодого египтянина на дне шахты не оказалось. На гранитной плите — груды осыпавшегося щебня. Астарт поднял повыше факел и увидел черную квадратную дыру в стене шахты. Перед их уходом то место было забито щебнем. Приглядевшись, он различил еще одну дыру, затем еще. — Там он, — сказал финикиец. Похоже было, молодой египтянин не сидел без дела и отыскал новый ход в глубь пирамиды, до этого невидимый из-за пластов слежавшегося щебня.
Грабители вскарабкались наверх и углубились в боковую галерею.
38 
