Последние отзывы

  49  

— Почему бы тебе не остаться с нами, бог света? — промурлыкала нимфа, соблазняюще проводя рукой по телу. — Мы сможем доставить тебе гораздо больше удовольствия, чем любая из смертных женщин.

— Да, — сказала другая нимфа, — и тебе незачем надевать вообще хоть какую-то одежду для тех радостей, которые мы готовы тебе доставить.

Остальные нимфы засмеялись и начали импровизированный танец вокруг своего любимого бога. Они улыбались с откровенным призывом, маня его своей сексуальной красотой.

Аполлон наблюдал за ними, довольный и польщенный таким вниманием. Он давным-давно был чрезвычайно популярен среди маленьких полубожеств. Они были похожи на прекрасные эротические цветы, которые легко сорвать и насладиться их сладостью. Но на этот раз Аполлон не испытывал желания поддаться их очарованию. Если они были цветами, то Памела была самой матерью-землей — чувственной и сочной. И больше всего на свете Аполлону хотелось погрузиться в ее великолепие.

— Возможно, в другой раз, мои красавицы, — сказал он нимфам.

— Прочь отсюда! — Резкий голос, представлявший собой женскую копию его собственного, раздался от двери. — Бог света будет занят сегодня вечером.

Нимфы умчались из комнаты, бросая на Артемиду встревоженные взгляды.

— Ни к чему было обижать их, — сказал Аполлон, проводя рукой по волосам.

— Ну, я просто немного рассеянна, и мне не до нежных чувств сладких нимф. Например, прямо сейчас я ощущаю такие тяжелые цепи, сковавшие меня со смертной женщиной, что сам Прометей счел бы их чрезмерными.

Аполлон рассмеялся.

— Ну, вряд ли все настолько уж плохо.

Лицо его сестры оставалось напряженным и серьезным.

— Я чувствую тяжесть ее потребностей и желаний. И то и другое велико.

Смех Аполлона утих.

— С ней что-то случилось? Она в порядке?

— Эта глупая смертная чувствует себя прекрасно. Она просто полна похоти, потребности, желания и предвкушения. Это все просто захлестывает.

— Памела не глупа, — сказал Аполлон с огромным облегчением.

Ей ничто не грозило. С ней не случилось… да ничего с ней не случилось, кроме того, что она отчаянно желала его.

— Надеюсь, эта глупая ухмылка на твоем лице означает, что сегодня ночью ты уложишь эту смертную в постель… и избавишь наконец меня от груза заклинания.

— В общем, да, я собираюсь это сделать, — ответил Аполлон.

Но он и не подумал стереть с лица улыбку. Ради всего святого, он был счастлив!

— Я бесконечно рада слышать это. — Артемида бросила на брата недовольный взгляд.

Аполлон взял ее под руку, и они отправились к Большому пиршественному залу Олимпа, к порталу, ведущему в современный мир.

— Должен ли я поблагодарить тебя за то, что ты заставила меня отправиться в королевство Лас-Вегас?

— Я определенно не предполагала и не желала того, что с нами случилось. — Но Артемиде просто пришлось ответить на улыбку брата. — Хотя я и чувствовала, что тебе необходимо отвлечься.

Аполлон молчал, пока они не дошли до портала. Потом он посмотрел на сестру с таким выражением, которого Артемида совершенно не поняла.

— Уверен, ты отвлекла меня так, как и сама не ожидала, сестра.

Стараясь скрыть растерянность, Артемида сказала:

— Ты только постарайся, чтобы я поскорее избавилась от цепей. Как можно скорее.

— Не беспокойся, сестра, — ответил Аполлон, и его тело растворилось в портале.

Артемида проводила его взглядом, нахмурилась и брезгливо вздохнула. Пожалуй, нужно присмотреть за братом. Он витает где-то в облаках. И его необходимо подтолкнуть, чтобы он действительно сделал то, что должно быть сделано. Артемида покачала головой и уставилась на портал. Иной раз она совершенно не понимала брата.

Памела еще не видела его, и Аполлон оставался в тени большой колонны, пожирая взглядом девушку. Она сидела за тем же столиком. И время от времени подносила к губам бокал с вином. Выглядела просто великолепно. На ней было красное платье глубокого, сверкающего оттенка, отлично подходившее к темным волосам и светлой коже. Фасон платья был простым и элегантным. Оно облегало тело, как вторая кожа, оставляя открытыми руки и длинные, соблазнительные ножки.

Аполлон улыбнулся и покачал головой. Она опять была в этих ужасных туфлях. То есть, конечно, не в тех, что прошлым вечером. Те, что она надела сегодня, представляли собой золотые сандалии, ненадежно прикрепленные к таким же высоченным кинжалам. Аполлону просто не терпелось посмотреть, как она пойдет на них и как при этом будут выглядеть ее ножки и чудесные ягодицы. Он почувствовал, как чресла начали напряженно тяжелеть, пока он наблюдал за Памелой. Он хотел взять ее прямо сейчас… утащить подальше от толпы, подняться в ее номер… уж тогда он показал бы ей, что значит быть любимой богом. Он уже сделал шаг вперед — но заставил себя остановиться.

  49