Его подозрения подтвердились, когда в начале обеда он понаблюдал за ней из-под прищуренных век. Она беззастенчиво флиртовала с Джеймсом Тиллтоном, мужчиной, у которого уже имелось две любовницы в разных концах Лондона, постоянно поворачивалась к нему и полностью игнорировала несчастную даму, сидящую от нее по другую руку, хотя та пыталась вежливо поддерживать с ней беседу.
— Каково ваше мнение, Сторбридж?
Герцог обратил внимание на сидящего напротив него джентльмена и отхлебнул глоток изумительного бренди.
— Полностью с вами согласен, Эмбридж, — ответил Хок, не совсем представляя, о чем идет речь. — Прошу простить меня, господа. — Он поднялся на ноги, прихватив с собой бокал бренди. — Хочу подышать свежим воздухом Норфолка, который нам так нахваливала наша хозяйка.
Он пересек зал, открыл французское окно и шагнул на залитую лунным светом террасу, оставив позади банальные разговоры.
Как он переживет здесь еще шесть дней? — устало вопрошал себя Хок. Может, сказать, что у Себастьяна случился «рецидив», и сбежать, изобразив заботливого брата? Проблема, однако, заключалась в том, как устроить завтра получение несуществующего письма, но это пустяки по сравнению с перспективой умереть от скуки к концу недели.
Хок сделал глубокий вдох, и в голове у него тут же прояснилось. Воздух Норфолка, надо отдать ему должное, действительно оказался бодрящим. Может, все-таки следует приобрести имение в Норфолке.
После знакомства с Оливией Салби его матримониальные планы относительно этой юной особы и брата Себастьяна определенно рухнули. Он слишком сильно любил своего младшего брата, чтобы связать его жизнь и жизнь всего семейства Сен-Клер с этой жеманной куклой, не говоря уже о ее амбициозной мамаше. Это было бы...
Хок заметил краем глаза движение слева от него в саду, окутанном лунным светом, — более темное пятно в тени высоких кустов свидетельствовало о том, что он не единственный, кто желает приобщиться к природе Норфолка. К нему присоединилась лиса. Или, быть может, барсук.
Но движущаяся тень была слишком высокой. Нарушитель его спокойствия явно шествовал на двух ногах, причем вдоль живой изгороди в направлении калитки, ведущей на пляж.
Значит, это человек. Возможно, женщина. На пути к романтическому приключению? Или здесь кроется нечто более серьезное, например контрабанда? Хок был уверен, что в Норфолке она до сих пор процветает не меньше, чем в Корнуолле.
Хотя в Глостершире Хок исполнял роль мирового судьи, здесь он не считал нужным вмешиваться в чужие дела. Однако все его чувства обострились, стоило ветру подуть посильнее, приподнять полы темного плаща и явить его взору более светлое платье.
Ярко-желтое платье?..
Неужели это Джейн Смит крадется тайком на пляж? А если да, то с какой целью?
Хок еще раз повторил себе, что это не его дело. Джейн Смит — незамужняя подопечная сэра Барнаби, и Хоку следует держаться от нее подальше все оставшееся время, а то как бы самому не попасть в мышеловку нежданного супружества — дорога, которой он не намеревался следовать, пока все его братья и сестра не будут счастливы в браке, и уж тем более он не пойдет к алтарю с нищей подопечной незначительного пэра. Когда настанет время, Хок возьмет себе в жены женщину соответствующего воспитания и положения, такую, которая обеспечит герцога Сторбриджа наследниками, но не будет предъявлять требований ни на его время, ни на его чувства.
Преследовать Джейн Смит, девушку, из-за которой он уже и так повел себя несвойственно своему характеру, было бы в высшей мере неразумно. Лучше присоединиться к прочим господам и забыть о ее существовании.
Но безумство, овладевшее им тем вечером, когда он из любопытства завел с Джейн Смит разговор, не покинуло герцога. Вместо того чтобы вернуться в дом, Хок вдруг обнаружил, что спускается по лестнице в сад, со стаканом бренди в руке и одной-единственной целью — посмотреть, куда это Джейн Смит пошла так поздно ночью одна.
И зачем.
Глава 3
— Вы плачете, потому что ваш возлюбленный не пришел на свидание или потому что у вас еще нет возлюбленного?
Джейн застыла, узнав глубокий, с ленивыми интонациями голос герцога Сторбриджа, раздавшийся откуда-то сверху и из-за спины. Она сидела под дюной, положив голову на колени, и смотрела, как волны неистово бьются о берег, по щекам ее катились слезы. Капюшон упал, и распущенные волосы языками пламени развевались по ветру.