Особенно,... 
63 
— О! — только и смогла вымолвить Дамарис, борясь со смехом. Она никогда раньше не слышала, чтобы он болтал без умолку. Неужели он тоже взволнован? И по той же причине?
Должно быть. Он бы не поцеловал ее, если бы владел собой. В голове у нее была полная неразбериха, и ощущала она себя полубезумной, но он, вероятно, в таком же состоянии. Фитц предложил ей руку, и она положила ладонь на его рукав.
Она читала истории о людях, которые теряли голову от любви, — Ланселот и Гиневра, Ромео и Джульетта, Мария, королева Шотландская, и Босуэлл — и никогда не принимала их близко к сердцу. Зато теперь поняла этих безумцев. И очень хорошо, что она опиралась на его руку, когда они спускались вниз, иначе в своем рассеянном состоянии легко могла бы оступиться.
Вдова — сплошной холод — ожидала их среди поблекшего изящества маленькой столовой. Но в комнате было тепло. Все заняли свои места — Эшарт с Дженивой по одну сторону стола, Дамарис с Фитцроджером по другую, вдова во главе стола, а леди Талия на противоположном конце. Леди Эшарт позвонила в колокольчик, и слуги внесли и поставили на стол первое блюдо. Еда была незамысловатой, но вполне съедобной. Дамарис ела, подыскивая способы направить беседу в нужное русло, а именно к Бетти Прис. Но разговор шел то о погоде, то о книгах, то о каких-то незначительных государственных делах.
Когда принесли второе блюдо, Эшарт наконец произнес:
— Мы просматривали бумаги Присов, бабуля. Ты не возражаешь?
— Поздновато для возражений, — отрезала вдова, но не холоднее, чем раньше. — Не могу представить для чего.
— Забавно отыскать доказательство связи между Бетти и королем.
Дамарис ела грушевый пирог, но наблюдала за вдовой. Ей показалось, пухлое лицо окаменело, но это могло быть просто раздражение.
— Уверяю тебя, — сказала вдова, — в твоих жилах течет королевская кровь, Эшарт. Это написано в твоих чертах.
— Я тоже так думаю, — проговорила Дженива. Леди Эшарт проигнорировала ее. — Мне кажется, — подал голос Фитцроджер, — сходство больше с Карлом I, чем с Карлом II. Или, быть может, — добавил он, — с принцем Генри.
Когда он заговорил, Дамарис повернулась к нему и пропустила первую реакцию вдовы. Однако атмосфера за столом неуловимо изменилась, как и сама леди Эшарт, — губы еще сжаты, взгляд застывший.
Обсуждение грозило сойти на нет, поэтому она спросила наугад:
— А что за женщина была ваша знаменитая бабушка, леди Эшарт? Непревзойденная красавица, я уверена.
Вдова вздернула двойной подбородок:
— Она была истинной леди, которой восхищались все, кто знал ее, и не только из-за ее внешности. Она обладала спокойным достоинством и благочестием. И не проявляла ни малейшего интереса к мирским радостям.
Дамарис вытаращила глаза. Как же в таком случае она стала любовницей Старины Роули?
— Я всегда полагала, что ее достоинства происходят от раскаяния, — заметила леди Талия.
— Как будто ей было в чем раскаиваться! — Вдова поднялась на ноги, умудрившись сделать так, что даже это несложное действо выглядело величественно. — Уверена, вы все предпочитаете подняться наверх.
Она демонстративно вышла из комнаты, хлопнув дверью. Взгляды присутствующих скрестились над столом.
— Делить постель с королем — это святой долг? — недоуменно спросил Эшарт.
Дамарис ожидала, что Фитцроджер выдвинет какое-нибудь предположение, но когда он промолчал, она сказала:
— Или все это выдумка.
— О нет, это было, — возразила леди Талия. — Все знали, что Рандолф Прис не мог... был не способен... в общем, военные раны.
Дамарис пришло в голову, что леди Талии может быть известно многое об этих событиях. В начале века она еще была девочкой, но должна была знать людей, принадлежащих ко двору короля Карла, возможно, даже тех, кто участвовал в Гражданской войне. Эшарт допил свой бокал.
— Что-то у бабули концы с концами не сходятся. Либо Бетти была шлюхой короля, либо в нас нет королевской крови.
— Либо, — сказала Дамарис, — был тайный брак. Повисла напряженная тишина.
— Как интригующе, — пробормотала леди Талия.
— Это невозможно. — Эшарт встал и помог Джениве подняться. — Бетти забеременела моим прадедушкой в тысяча шестьсот шестидесятом году, во время Реставрации. Возвращенный на трон монарх мог распутничать с кем угодно, но жениться на ком попало никак не мог. Ему нужны были деньги, власть и жена, которая обеспечила бы королевские связи за границей. Потому-то он и женился на Екатерине Браганса. Идемте. Я прикажу подать чай наверх.
63 
