Особенно,... 
129 
Хорошо бы он с таким же пониманием отнесся и к Брен-ду. Впрочем, какая разница? Выйдя замуж, она сразу же уедет на юг. Глядя в окно на родные долины, она внезапно остро ощутила потерю.
Но у нее будет Бренд. А что еще нужно для счастья?
Гроб Дигби заколотили гвоздями. Розамунда положила на крышку венок, и восемь мужчин со скорбной ношей двинулись по долине. Розамунда и Диана в сопровождении родственников ехали сзади. Мать Розамунды усадила в свою двуколку миссис Монктон, предварительно сняв бубенцы.
Из домов, из гостиниц и с полей выходили люди и склоняли головы, провожая в последний путь доброго помещика Уэнслидейла. Когда в полдень траурная процессия добралась до Уэнсли, там зазвонил церковный колокол. Скорбящие вошли в прохладную церковь, полную народа. На глаза Розамунды навернулись слезы, но это скорее были слезы радости: столько людей любили мягкосердечного, честного Дигби!
Она плакала во время отпевания и когда его опускали в могилу, но знала, что он уже в лучшем из миров. На душе у нее было покойно и благостно — это был последний дар. ее щедрого мужа.
Бренд наверняка стоял где-то здесь, но она не стала искать его глазами И все же, когда люди начали подходить к ней один за другим, чтобы лично выразить свои соболезнования, она немножко встревожилась. Однако все прошло благополучно.
— Для меня большая честь, что я сумел оказаться полезен вам и сэру Дигби, леди Овертон, — с поклоном сказал ей Бренд.
Розамунда удержалась от того, чтобы проводить его взглядом. Их время еще не пришло.
* * *
Отдав дань уважения вдове, Бренд задержался. Разговаривая со знакомыми по Аррадейлу людьми, он на самом деле приглядывал за Розамундой, охраняя ее спокойствие и стараясь ничем себя не выдать.
Нелегко было разыгрывать роль просто приятеля, предоставив другим ее утешать. Как жаль, что они так мало были вместе, и все время урывками! Ему хотелось большего.
Ладно, не все сразу, он человек терпеливый. Занимаясь разработкой земель и животноводством, Бренд привык ждать результатов годами. По его приказу сажали деревья, плоды от которых будут вкушать уже другие поколения.
Один год — не так уж и много.
Впрочем, сейчас этот срок казался чертовски долгим, тем более что им придется скрывать свои чувства. Хорошо еще, что они смогут изредка встречаться.
Бренд с удивлением осознал, что впервые видит любимую на людях и вне дома. Роза слегка стеснялась даже соседей и была немного скована. Временами она опускала голову — наверное, по привычке, — чтобы спрятать свои шрамы, которые под гримом были едва заметны.
Нетрудно представить, как сильно они досаждали ей раньше. Жаль, что тогда его не было рядом!
Несмотря на свою робость, она всем отвечала приветливой улыбкой. А люди относились к ней с явной симпатией.
Бренд оглядел ее родственников, с удовлетворением отметив крепкие семейные узы. Трое рослых могучих мужчин — наверное, братья Розы, а мистер и миссис Эллингтон понравились ему еще в Аррадейле, когда он с ними познакомился. Практичные, рассудительные люди, которые заботливо относились к дочери.
Вообще-то ему нравились все жители Уэнслидейла. Пусть скупые на слова и улыбки, они обладали стойким, сильным характером, сформировавшимся в суровом климате северной Англии.
Он вдруг понял, что Розе надо жить здесь и только здесь. Она как-то говорила, что корнями вросла в эту землю, как розовый куст. И так оно и было. Сам он не знал такой привязанности к родине: сказывались привычка к кочевой жизни и почти постоянные разъезды по владениям Бея.
Мысль пустеть корни оказалась весьма привлекательной. Черт возьми, если его планы осуществятся, Бей останется без помощника!
Тут Бренд спохватился, что слишком долго смотрит на любимую, и поспешил в гостиничную конюшню. Он уже не в состоянии владеть собой, а значит, лучше уехать. Заплатив конюху, лорд собрался было запрыгнуть в седло, как вдруг услышал:
— Молодой человек!
Обернувшись, Бренд увидел отца Розы. Его морщинистое лицо расплылось в улыбке.
— Мистер Эллингтон? — сказал Бренд и тотчас встре-воженно подумал: «Может, где-то здесь и братья Розы?»
— Мне хотелось бы с вами поговорить, если вы не возражаете, милорд.
Бренд привязал свою лошадь. Мужчины отошли в сторону.
— Я вас слушаю.
Мистер Эллингтон окинул его таким взглядом, каким фермер окидывает быка при покупке. Или перед бойней.
129 
