Особенно,... 
120 
— Ваш покорный слуга, миледи. — И тут же кивнул Диане:
— До встречи, графиня.
Под воображаемые раскаты грома Розамунда смотрела вслед удалявшемуся всаднику, за которым ехали его люди и карета. Армия Уэнслидейла радостно взревела вдогонку побежденному южанину, потрясая своим разномастным оружием, и испустила древний боевой клич Аррадейла:
— Железная Рука!
Диана засмеялась, подняла взведенный пистолет и пальнула в воздух.
— Железная Рука! — подхватила она. Но в следующую же минуту тяжело опустилась на землю и поникла головой, как будто боялась потерять сознание.
Розамунда присела перед ней на корточки:
— Это было здорово! У меня душа в пятки ушла, когда ты летела на коне под горку!
Диана тряхнула головой:
— У меня тоже. Бедный Сирус! Придется дать ему лишнюю меру овса. — Она вдруг схватила Розамунду за руку:
— Слава Богу, я успела вовремя. Куда он собирался тебя увезти?
— Сказал, что на юг. Не понимаю! Хотя… — Розамунда села на землю рядом с Дианой, — он прав.
— Прав? В том, что хотел увезти тебя на юг?
— В том, что мой ребенок все-таки не унаследует Венскоут, если коттериты и Эдвард вместе с ними пойдут под суд.
— Вздор! Кто же, если не он?
— Есть еще один наследник, дальний родственник. Я совсем про него забыла, но Дигби поддерживает с ним отношения. Это врач из Скарборо.
— Он никогда ни о чем не узнает, — возразила Диана, поднялась на ноги и подала подруге руку.
— Дигби может изменить завещание. Если Эдварда не будет, он не захочет подбрасывать кукушку в гнездо Овер-тонов. — Розамунда положила руку на живот:
— Что же будет с моим бедным ребенком?
— Так вот что он имел в виду, говоря про нарушения закона из благих побуждений! Черт бы его побрал! Я… — Она замолчала, растерянная и расстроенная не меньше, чем Розамунда. — Пойдем домой, милая, — наконец сказала она, приобняв Розамунду. — У нас еще есть несколько месяцев, чтобы расхлебать эту кашу.
— Нет. Если ребенок не станет наследником, рожать его нельзя.
— Роза!
Но та только покачала головой, не желая пока обсуждать эту тему. Сначала надо все обдумать.
Сопровождаемые шестью конюхами Дианы на случай, если маркиз опять попытается похитить Розамунду, они поскакали в Венскоут. При виде высоких каменных стен у Розамунды впервые за много лет появилась мысль: а не запереть ли ворота на ночь?
И тут она увидела у парадного крыльца двуколку доктора Уоллеса. Сердце ее оборвалось. Она спрыгнула с лошади и побежала в дом.
— Что случилось? — спросила она у Милли, которая навзрыд рыдала в вестибюле.
— Ох, миледи, сэр Дигби! Ему стало плохо после обеда!
Нет! Подобрав юбки, Розамунда помчалась наверх, в спальню. В коридоре она остановилась, чтобы отдышаться — нельзя расстраивать больного, — и тихо отворила дверь. Может, на сей раз он наконец прислушается к предупреждениям врача.
Супруг лежал на кровати с приоткрытыми глазами и серым лицом. По спине ее пробежал холодок.
— Дигби?
Розамунда бросилась к кровати, но кто-то остановил ее за руку. Обернувшись, она увидела скорбное лицо доктора Уоллеса.
— Мне очень жаль, леди Овертон, но вы опоздали. Он только что нас покинул.
Пошатнувшись, Розамунда бросилась к кровати, упала на колени и взяла еще теплую руку мужа.
— Нет! Вернись, Дигби!
Диана крепко обняла подругу.
— Крепись, милая. Все кончено.
— Моя дорогая тетушка, — на плечо ей опустилась еще одна рука, — леди Аррадейл права. Мой бедный дядя отошел в мир иной, где его ждет небесное блаженство, и мы, христиане, должны радоваться за него.
Розамунда подняла голову и недоуменно уставилась на Эдварда Овертона:
— Что вы здесь делаете? Вас же выставили из дома!
— Да, но дядя не собирался расставаться со мной навсегда. Полагаю, разлука со мной его огорчала.
— Его огорчало ваше присутствие!
Розамунда встала с колен, и тут в душе у нее шевельнулось подозрение. Эдвард объявился, и Дигби умер. Кажется, маркиз говорил о каких-то убийствах. Яд…
Розамунда обернулась, к доктору.
— От чего он умер?
Доктор скорбно пожал плечами:
— И вы еще спрашиваете, леди Овертон? Я столько лет призывал его к умеренности, но это, как видно, было выше его сил.
— Сердечный приступ? Вы уверены?
— Настолько, насколько может быть уверен медик.
Розамунда успокоилась. Конечно, когда-нибудь это должно было случиться, несмотря на все ее попытки поддержать здоровье мужа. Наверное, Эдвард разволновал его и довел до смерти своими ханжескими проповедями, но убийством это не назовешь.
120 
