Особенно,... 
21 
- Чезаре, а наш брак, который вы предлагаете, будет отношениями только между нами или мне придется терпеть десяток ваших любовниц? - она вопросительно смотрела на него.
- А вас это взволновало бы?
- Никому не нравится, когда из него делают дурака. Я просто решила, нам лучше заранее обсудить... некоторые условия.
Чезаре мрачно задумался. Если у него будут отношения на стороне, то Робин решит, что она вольна тоже завести одного или нескольких любовников. Но он никогда не делил ни с кем любовниц, тем более, не станет делить жену.
- Никаких любовниц, Робин, - пообещал он. - Не понимаю, зачем мне это, если дома меня будет ждать желанная жена. Не думаете ли вы, что нам лучше заняться едой сейчас, чтобы не страдать несварением? Думаю, вчера мы оба этим страдали.
- Я уже сказала вам - я прекрасно спала этой ночью.
Чезаре несколько долгих секунд пристально смотрел на Робин. Она казалась спокойной и не отводила глаз.
- Я должен предупредить вас. Мне очень хочется заняться любовью с вами прямо на этом столе! - прорычал Чезаре сквозь зубы.
Ее глаза несколько секунд оставались прикрытыми ресницами, словно олень, замерший в ярком свете фар. Их сексуальное влечение было так сильно, что его можно потрогать руками.
- Хорошо, вижу, мы понимаем друг друга. Может, нам все же поесть? Как вы считаете? - добавил он, уже зная, как она воспринимает все, что ей кажется похожим на приказ.
Рука Робин дрожала, когда, взяв вилку, она отломила кусочек семги. Она не замечала тончайшего вкуса любимого блюда, потому что сексуальное напряжение вновь пронзило все ее тело.
Никогда ни один мужчина не значил для нее так много, как Чезаре.
Что же это?
Может, она одна из тех женщин, которые страдают от сексуального голода после распада брака? Особенно теперь, когда она узнала, какой сказочный любовник Чезаре...
- Я говорила с папой сегодня утром, - рискнула сказать она, когда они наконец покончили с первым блюдом.
- И что вы сказали?
- Я сказала, что вы меня изнасиловали вчера, и теперь я должна выйти за вас замуж. Как вы думаете, что я сказала?
- Вы могли раскрыть ему мои намерения относительно «Ингрэм паблишинг», - мужчина пожал плечами.
- После всех моих усилий скрыть это от него?
- Усилий? - повторил Чезаре угрожающе спокойным голосом.
Робин покраснела, понимая - он имеет в виду вчерашний вечер.
- Я сказала папе, что мы дважды виделись с тех пор, как он нас познакомил. И что, когда... и если вы предложите мне стать вашей женой, я приму предложение.
- И как Чарлз воспринял перспективу иметь такого зятя?
- Плохо. Но он изменит свое мнение, - доверительно добавила Робин.
- Восхищен вашим оптимизмом.
Невозможно не восхищаться этой женщиной, думал Чезаре. Его угрозы мучительны для нее, но у нее хватило сил и выдержки начать обсуждать с отцом свои отношения с Чезаре. Понятно, как это было непросто.
- Если бы вы не возвращали письмо отца так... агрессивно... - тихо добавила Робин.
Побелевшие губы Чезаре сжались в тонкую линию.
- Прошел только месяце момента гибели моей сестры. Я ни к кому... не относился... хорошо, а уж к членам семьи Ингрэм...
В тот момент Чезаре жаждал крови. Карла ушла, навсегда ушла от него, Марко остался сиротой. Чезаре до сих пор не оставил надежду разыскать человека, покинувшего Карлу в тот момент, когда она больше всего нуждалась в нем. Чезаре нанял частного детектива, чтобы выяснить, кто был любовником сестры пятнадцать месяцев назад. Он, Чезаре, найдет отца Марко, и тогда...
- Мой отец и я, мы тоже страдали, - хрипло напомнила ему Робин.
Да, теперь он это понимал. Он понимал, что Робин и ее отец все еще любили испорченного, безвольного человека, каким сделался Симон Ингрэм. Что его смерть стала для них не меньшей трагедией, чем для него - потеря Карлы.
Но его понимание не меняло ровно ничего.
Его планы жениться на Робин не изменились.
Точнее, прошлым вечером Чезаре принял окончательное решение непременно сделать это!
Глава седьмая
- Не думаю, что это правильно, - сказала Робин Чезаре, когда они после ужина поднимались в частном лифте в его номер.
Он насмешливо посмотрел на нее, прислонясь к противоположной стене лифта:
- Испугались, Робин?
- Вас? Нет, - заявила она, с силой сжимая вечернюю сумочку.
Не он пугал ее, она боялась себя, своей собственной реакции на него.
21 
