115 
В ряде мест, подчеркивает Сахаров, Ленин высказывает убеждения, тезисы, мнения… категорически не согласующиеся с его прежними, многолетними взглядами. Используемая там терминология присуща скорее Троцкому.
Рассуждения о «необъятной власти генсека» опять-таки скорее повторяют высказывания Троцкого, чем мнение Ленина и реальное положение дел. Ни в каком другом ленинском тексте нет упоминаний о «грубости» Сталина – таких материалов вообще нет в партийных архивах, а потому высказывание это выглядит голословным (совпадающим, кстати, как две капли воды с личным мнением Крупской). Характеристики видных партийных деятелей той эпохи – Каменева, Зиновьева, Бухарина – полны несообразностей, которых сам Ленин написать просто не мог, потому что это опять-таки шло вразрез с его прежними убеждениями на сей счет. Ленинские «отрицательные отзывы» направлены исключительно против тех, кто мог представлять опасность в первую очередь для Троцкого как конкурент, – партийного идеолога и теоретика Бухарина, администратора Пятакова. Сахаров делает недвусмысленный вывод: «В результате мы имеем сравнение всех членов ленинской группы в Политбюро с Троцким, демонстрирующее бесспорное превосходство его над всеми остальными членами Политбюро – главными сторонниками Ленина».
И более того – Сахаров уверен, что фальсифицированы и знаменитые «ультимативные письма» Ленина и Крупской к Сталину после известного инцидента меж двумя последними. Странно выглядят в первую очередь подписи. Ленин всегда подписывался не «Н. Ленин», а «В. Ленин», а Крупская – не «Н.К. Ульянова», а «Н. Крупская» или «Н.К.». Подлинников этих писем опять-таки нет: в архиве Троцкого – копия с копии, в архиве Ленина и того чище: копия копии с копии… Письмо Ленина к Сталину не зарегистрировано как исходящее в ленинском секретариате. Сахаров, таким образом, считает, что эти фальшивки создавались позже, «вдогонку», в 1925–1926 гг., когда обострилась борьба в партии.
И еще. Ленин попросту не мог обращаться к съезду партии с просьбой об отрешении Сталина от поста генсека – поскольку всегда отстаивал тезис, что именно ЦК, а не съезд партии, вправе производить подобные назначения-отрешения!
Между прочим, все эти «ленинские документы» появились тогда, когда сам Ленин был уже неспособен что-либо подтвердить или опровергнуть…
И наконец, сама Крупская со временем совершенно запуталась в «показаниях». В журнале «Большевик» она писала: «Все члены съезда ознакомились, как хотел В.И., с письмами. Их неправильно называть „завещанием“, так как завещание Ленина в подлинном смысле этого слова неизмеримо шире – оно заключается в последних статьях и касается основных вопросов партии и советской работы».
Каков пассаж! Крупская сама признает, что завещание – никакое не завещание. Что настоящее завещание в последних статьях, писанных Лениным еще собственноручно, а не в записанных кем-то «диктовках» под неведомо кем данным названием «Письмо к съезду»…
Надежда Константиновна виляла, путала, хитрила… Ни единая живая душа, кроме нее, не слышала, что именно Ленин просил сделать с этим «Письмом к съезду», так что полагаться приходилось исключительно на слова Крупской. А она виляла! В мае 1923-го говорила, что «Письмо» следует передать только в ЦК, да и не письмо к съезду это, а «завещание». Но через год она начинает твердить прямо противоположное: это не «завещание», а «письмо», которое, согласно последней воле Ильича, следует передать съезду… А еще через два года начала талдычить, что необходимо «доведение до партии этого документа». И проговаривается вовсе уж простодушно: «Я… считала, что форма зачитать на съезде наиболее подходящая. Прямого указания Владимира Ильича относительно формы не было».
Короче говоря, Ленин написал то ли письмо, то ли завещание, но его истинное завещание совсем не в этом завещании, которое нужно передать то ли в ЦК, то ли съезду партии, то ли всей партии – причем точных указаний Ильич не оставил…
Окончательно завралась порфироносная вдова… Должно быть, уже тогда многие прекрасно понимали, что с этим письмом-завещанием дело весьма нечисто. И XIII съезд ВКП(б) принял трезвую и взвешенную резолюцию. Вот три ее первых пункта:
1. Письмо В.И. Ленина в части первоначальных характеристик могло иметь актуальное значение в тот момент, к которому оно относилось и в той обстановке, в которой находилась партия к моменту написания писем в связи с болезнью В.И. Ленина.
115 
