Последние отзывы

  31  

Камера прочно угнездилась на штативе. Дик непринужденно отошел в сторону, на несколько шагов, что-то прикидывая, глядя в рамочку, составленную из четырех пальцев обеих рук...

И происходящее рвануло, как пришпоренный конь...

Целая серия звонких щелчков – и оба субъекта с автоматами без крика рухнули, подламываясь в коленях, сползая по стене, выронив глухо стукнувшие итальянские игрушки, Энджел, молниеносно развернувшись в сторону стола, выстрелила в Санчеса – и замерла, держа оцепеневшего команданте под прицелом классического «Вальтера» с глушителем. Дик, с такой же пушкой, бдительно стоял у первой ступеньки лестницы. Все произошло так быстро, что в голове Мазура не успело родиться и одной-единственной мысли – он лишь прилежно фиксировал происходящее глазами...

Команданте, вроде бы не потеряв присутствия духа, что-то спросил по-испански спокойным тоном. Прикрикнув на него гораздо резче на той же мове, Энджел наклонилась к самому уху Мазура и отчетливым злым шепотом, насквозь незнакомым, сообщила:

– Сиди, как ни в чем не бывало и пыжься, словно ты тут и впрямь самый главный... Если пройдет гладко – получишь приличные бабки, а подведешь – пристрелю к гребаной матери... Ну, сделал суровую рожу, кому говорю!

Мазур старательно делал суровую рожу, поскольку ничего другого вроде бы не оставалось. «Ах, вот оно что! – наконец-то появились в голове первые толковые мысли. – Журналисты, мля! Судя по ухваткам, эти двое – натуральные агенты. Так-так-так... Вот влип!»

– Там, наверху, кто-то есть, – ответил он быстрым шепотом, поскольку предупредить девку об этом было и в его жизненных интересах.

– Сама чую, – огрызнулась она шепотом. – Рожу, рожу!

Со стороны это, голову можно прозакладывать, выглядело так, будто подчиненная со всем возможным пиететом просила дальнейших инструкций у сурового босса-командира. «Но зачем им я, на хрен? – смятенно задал себе Мазур вопрос, ответ на который, он знал, следовало отыскать немедленно ради собственного же блага. – Импозантная витрина...»

В памяти у него зашевелилось что-то давнее, пережитое, бывшее уже однажды в других широтах...

Энджел, выпрямившись, с чужим и незнакомым лицом, что-то чеканила по-испански. Команданте слушал с непроницаемой физиономией. Мазур чуть не взвыл от злости – он-то не понимал ни словечка...

А собственно, на хрен ему этот флаг на столе? Гораздо зрелищнее было бы живописно растянуть его на стене, за спиной, как оно исстари и заведено – полководец на фоне своего славного боевого стяга... думай, думай, здесь все должно иметь смысл!

Команданте, пожимая плечами, что-то кратко ответил. Вряд ли это удовлетворило девушку – судя по ее ожесточенно-сердитому лицу, не удовлетворило вовсе. И она вновь заговорила, такое впечатление, стараясь многословно и убедительно разъяснить некие неведомые истины...

«Шилонга! – форменная молния сверкнула у Мазура в мозгу. – Ну конечно же, Шилонга!»

Начальник охранки давным-давно забытого генералиссимуса Олонго, президента по названию и диктатора по сути, при дворе которого Мазур в свое время оказался по служебной необходимости, когда этот африканский прохвост еще не рассорился насмерть с Советским Союзом и старательно изображал твердокаменного марксиста. Сухонький, незаметный, бесшумно передвигавшийся Морис Шилонга, единственный из местного политбюро, кто сумел смыться из столицы, когда повстанцы ее заняли – впрочем, это случилось гораздо позже, но все равно...

Так вот, за Шилонгой, куда бы он ни шел, таскались весьма колоритная парочка охранников. Один был громадный, двухметроворостый, с жуткой харей пирата, головореза и людоеда, весь увешанный оружием самого устрашающего облика. И другой – маленький такой, невзрачный, без единого ствола на виду...

Весь фокус был в том, что громадный служил главной мишенью – о чем ему, болезному, конечно же, не сообщали, не говорили, что на этом почетном месте уже по причине внезапной насильственной смерти сменилось с полдюжины его предшественников, столь же громадных и на лицо ужасных, так же от ушей до пяток увешанных стволами. А невзрачный – серьезный, без дураков, мастер по карате и стрельбе из двух пистолетов сразу – как раз и вступал в дело, пока нападающие сосредоточивали все внимание и усилия на великане. И кончалось всегда одинаково – сколько раз враги пытались до Шилонги добраться, столько раз и гибли верзилы, а сморчок уцелел, вместе с шефом и растворился в безвестности, унес ноги...

  31