Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
78 
Атаман чуть ли не бегом кинулся вверх по легкой дюралевой лесенке, счастливый, сияющий, переполненный яростной радости. Капитан поднялся следом гораздо степеннее, распорядился:
– Все на борт, взлетаем!
Вертолет пошел вверх вертикально, быстро набирая высоту. Сидевшая на прежнем месте Марина слегка удивилась – почему капитан не захлопнул овальную дверь?
Она едва успела додумать эту нехитрую мысль. Капитан сорвался со своего места молниеносно, так, что Марина едва успела увидеть его перемещение в пространстве. Правой рукой ухватил атамана за шиворот, рванул на себя. Сильный удар ногой – и атаман вылетел прямехонько в распахнутую дверь.
Высота была не менее километра. Марина так и не услышала вопля. Видимо, атаман онемел от ужаса, и если и успел завопить, то его крики уже не долетели до быстро удалявшегося вертолета. Да и вряд ли у него осталось слишком много времени на крики...
Капитан неторопливо задвинул дверь, опустился рядом с Мариной и деловито поинтересовался:
– Вам его, часом, не жалко?
– Ни капельки!
– Ну и правильно. Было бы о ком жалеть...
– А как же честное слово офицера?
Капитан безмятежно улыбнулся.
– Интересно, в чем я его нарушил? Я его отпустил целым и невредимым, верно? С законом всемирного тяготения даже мне не совладать. И потом, я вовсе не обещал, что мы его куда-то отвезем на вертолете после завершения дела...
– Интересный вы человек, – сказала Марина. – И шутки у вас замысловатые...
– Ну да, – сказал капитан. – Я – парень простой, жизнерадостный и не лишенный юмора. Госпожа Романова, а вы отлично держитесь. У меня такое впечатление, что вас ничто не может вывести из равновесия. Вы так хладнокровно переносите жизненные невзгоды и происходящие вокруг не самые приятные события...
Марина, постаравшись, чтобы ее улыбка смотрелась беспомощной, бледной, вымученной, сказала со вздохом:
– После всего, что со мной тут вытворяли, меня уже мало что поразит...
– Тоже верно, – серьезно сказал капитан.
Глава четвертая
Блаженное одиночество
Она старательно смотрела в иллюминатор – не столько из любопытства, сколько из желания ориентироваться на местности, насколько это возможно – и сразу увидела, что вертолеты идут на посадку вовсе не в направлении какого-нибудь аэродрома. Ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего аэродром, в окрестностях она не заметила – лишь темно-зеленая тайга, перемежавшаяся обширными пустыми пространствами, заросшими высокой травой.
На одну из таких полян вертолеты и опустились. Часов у Марины не было, но она примерно определила, что от заброшенного аэродрома они летели с полчаса. Маловато, чтобы добраться до столицы...
На опушке, под деревьями, стоял синий микроавтобус. Капитан отодвинул вправо овальную дверь, опустил лесенку, первым вышел на нее, подал руку Марине:
– Пойдемте. Приехали. Дальше нам придется на машине...
Она без колебаний спустилась в высокую траву, в которой стрекотали какие-то насекомые. Вряд ли стоило бояться, что на этой живописной поляне ее и пристукнут. Капитан располагал временем, чтобы сделать это раньше. Например, преспокойно выкинуть ее из вертолета, как атамана...
– Пойдемте, – повторил капитан, кивая в сторону машины.
– Постойте, – сказала Марина. – Но это же не столица...
– Совершенно верно. Это Снежинск. Мы от него в паре километров.
– Но...
– По-моему, вы именно сюда и собирались, госпожа Романова? – спросил капитан с непроницаемым лицом. – У вас же тут какие-то дела, верно? Вот я и решил облегчить вам задачу. Зачем вам сейчас в столицу? Пожаловаться в полицию на этих скотов? Но их все равно уже нет в живых, ни единого... Так что можете с легким сердцем заняться теми делами, ради которых вас сюда направили. У меня тут есть небольшая квартирка, отдохнете, наберетесь сил... Если хотите, позвоните в столицу, чтобы о вас не беспокоились. Одним словом, как мужчина и офицер, я вам предлагаю гостеприимство и всяческое содействие. Нужно же как-то искупить те неприятности, в которые вы попали по вине некоторых моих земляков. – Он взял ее под руку вежливо, но непреклонно, и повел к машине. – Это, можно сказать, мой прямой долг. Не беспокойтесь, вы под защитой армии, героического спецназа...
Он говорил непринужденно и дружелюбно, на лице у него было самое простецкое выражение – доброжелателен, вежлив, радушен – но все это, разумеется, неспроста. Марина понятия не имела, в какие игры он с ней играет, но не сомневалась, что это как раз игра. И не из примитивных. Этот человек не стал бы ее заманивать, чтобы примитивно трахнуть вместе с дружками. Берите выше, птица не того полета...
78 
