18 
— Спасибо, Джастин! Благодаря тебе я совершу небольшую операцию.
Разочарованный вздох Калибоса был слышен даже на фоне моего учащенного дыхания.
— Скучно! Могу и я рассчитывать сегодня на какое-то развлечение?
Макс взял следующий нож и, многозначительно взглянув в сторону матери, тронул кончиком лезвия мою кожу.
— Ну давай, сопротивляйся! Дай мне повод показать тебе, как будет страдать твоя мать перед смертью, — прошептал он.
Я стиснула зубы и не шевелилась, пока он медленно протыкал ножом второе запястье. Боль была еще сильнее, чем в первый раз. Мать застонала, словно мучили ее.
— Пожалуйста, — едва слышно взмолилась она, протянув руку к Максу. — Пожалуйста, не надо! Это моя вина, оставьте ее в покое!
— Когда тебя ждет твой дружок? — спросил Макс, не обращая на нее внимания.
Кости потребуется минут двадцать, чтобы добраться от базы до аэропорта, вероятно, даже меньше (учитывая его манеру вождения). Еще пятнадцать минут, чтобы погрузить неимоверное количество чемоданов и сумок Аннет, потом обратный путь. Позвонит ли он мне, вернувшись на базу? Звонок в моем телефоне выключен, так что я его не услышу — аппарат вместе с сумочкой остался лежать на лужайке перед домом. Господи, неужели ему потребуется несколько часов, чтобы мое отсутствие вызвало беспокойство?
— Через три часа, — ответила я, стараясь по возможности сохранять бесстрастное выражение лица.
Губы Макса изогнулись в злобной усмешке.
— Я склонен рассчитывать максимум на один час. Не беспокойся, я все успею. А вот это заберу.
Макс сдернул с моего пальца обручальное кольцо, повернул его к свету и улыбнулся.
— Не меньше пяти карат, — восхищенно произнес он. — Я легко получу за него пару миллионов.
— Это же рубин, — бросила я, с ненавистью глядя, как его пальцы сжимают мое обручальное кольцо.
Макс засмеялся:
— Глупая девчонка! Это красный алмаз — самый редкий камень в мире, и Кости владел им больше ста лет. Джэн долгие годы хотел его выкупить. А тебе кольцо все равно уже не понадобится.
Макс разрезал спереди мою блузку, не забыв упомянуть, что делает это ради удовольствия Калибоса, а не для себя. Пульсирующая боль в запястьях вместе с ноющей болью в животе и ноге легко могли привести к потере сознания. Я изо всех сил боролась с соблазном погрузиться в темноту, уже вплотную подступившую к моему сознанию.
Мать рванулась вперед, но Калибос удержал ее и сильно встряхнул.
— Вы оба просто звери, — прошипела она.
— Оскорбления приравниваются к крику, — мгновенно среагировал Макс и рассмеялся, когда она горестно вскрикнула. — Это моя игра, и я сам устанавливаю правила. Теперь я вправе отрезать от Кэт два кусочка. Хочешь довести счет до трех?
Поверх плеча Макса я встретила взгляд матери. Ее широко раскрытые глаза были переполнены слезами. Я едва заметно качнула головой: «Пожалуйста, не надо. Ты ничего не сможешь исправить. Просто беги, если представится такая возможность!»
Конечно, она не слышала мои молчаливые увещевания. А Макс спустил лезвие ножа к краю джинсов и разрезал их по бедру.
— Вот отсюда и начнем, — бросил он, захватил пальцами часть кожи и резко взмахнул ножом снизу вверх.
Я так сильно прикусила губу, сдерживая крик, что ощутила во рту привкус крови. Калибос хихикнул. Макс поднял вверх отрезанный лоскут моей кожи, словно трофей.
— Отличная татуировка, — похвалил он, отбрасывая ее в сторону. — Может, послать ее Кости, чтобы у него была запасная?
Вместо недавно сделанной татуировки в виде скрещенных костей, как на руке у Кости, на моем бедре вспыхнул новый костер боли. Мама не закричала, а только с шумом втянула воздух.
— Кэтрин, я люблю тебя! — прошептала она.
Мне пришлось отвернуться, чтобы не доставить Максу удовольствия видеть мои слезы. Не помню, чтобы раньше мама говорила мне о своей любви. Вероятно, она считала, что мы обречены.
— Надоело держать, лучше я ее отключу, — пожаловался Калибос и уставился на мать вспыхнувшими зеленью глазами.
— Прекрати! — Голос Макса прозвучал как щелчок хлыста. — Она должна это видеть и все знать.
Калибос раздраженно фыркнул, а затем подтащил маму к окну. Он сорвал одну из портьер, разорвал ее надвое и завязал один конец вокруг маминой шеи.
— Макс! — предостерегающе вскрикнула я.
Он больно ударил меня по голове.
18 
