Особенно,... 
98 
— Как я уже сказал, — со вздохом продолжил он, — оба мы были очень молоды. Я только тогда окончил Стэнфорд и проводил лето в Чикаго с родителями перед тем, как поступить в Калифорнийский университет. Твоя мать работала в. — магазине продавщицей. Она была родом из Кентукки, из бедной деревенской семьи, и приехала в город, чтобы устроиться на работу и помочь родителям. — Он коротко, печально улыбнулся. — Я влюбился в нее сразу, едва услышал, как она спрашивает: «Чем могу помочь?» Серебристый голос, сияющая улыбка… И вся она была словно из сказки.
— Как ее звали? — чуть охрипшим голосом спросила Эди.
— Мелоди, — ответил он. — Мелоди Чанс. Я обожал ее имя. Обожал ее голос, ее улыбку. Ее всю.
— Что же было дальше? — на этот раз вопрос задал Лукас.
Дейвенпорт тяжело вздохнул, поставил нетронутый кофе обратно на стол, пригладил ладонью темные седеющие волосы.
— Я не был формально помолвлен, но между нашими семьями существовала договоренность, что мы с Люсиндой поженимся, как только закончим учебу. И мы с ней хотели пожениться, — с готовностью добавил он. — Мы знали друг друга с детства и очень любили друг друга. Но Люсинды в то лето не было в городе — она путешествовала с бабушкой и тетушкой по Европе — и я просто… Не знаю. Не видел ничего дурного в том, чтобы, пока мы не женаты, развлекаться с кем-нибудь еще. Короткий необременительный роман — вот как я себе это представлял. Не сразу я понял, что полюбил Мелоди. Знаю, это звучит ужасно, но я был еще мальчишкой. Избалованным, эгоистичным мальчишкой.
— И она забеременела, — закончила за него Эди.
— Да, — кивнул Дейвенпорт. — Но я об этом не знал. Мелоди мне так и не сказала. Потом оказалось, что она и сама не знала, пока не вернулась домой. Лето подходило к концу, мне пора было уезжать в Калифорнию, а Мелоди заговорила о том, что хочет вернуться домой. Что скучает по семье, что Чикаго для нее слишком велик, что лучше она подыщет работу в маленьком городке, поближе к дому. Я уговаривал ее остаться, говорил, что сумею о ней позаботиться, но она стояла на своем.
Он тяжело вздохнул:
— Я был очень молод. Не понимал, что со мной происходит. Я любил Мелоди, но и Люсинду любил и не хотел ее терять. Знал, что семья никогда мне не простит, если я не закончу учебу. А если откажусь жениться на Люсинде, опозорю не только себя, но и всех Дейвенпортов. Но если бы я только знал, что Мелоди беременна…
Он вдруг поднялся с места, и Лукас немедленно принял боевую стойку на случай… на всякий случай. Но Дейвенпорт просто нервно прошелся по комнате и вновь опустился на диван. Лукас уже начал подумывать, что зря подозревал его во всех смертных грехах. В самом деле, глаза у него такие же голубые, как у Эди, да и в профиль они очень похожи. И потом, трудно не верить человеку, изнывающему от тоски и запоздалого раскаяния.
— Где же она теперь? — спросила Эди, в голосе ее вера смешалась с сомнением.
Мистер Дейвенпорт пошевелил губами, но ничего не ответил.
— Мистер Дейвенпорт!
— Я не прошу, чтобы ты называла меня папой, — принужденно улыбнулся он, — но давай оставим в покое «мистера Дейвенпорта». У меня есть имя. Пожалуйста, зови меня Рассел.
— Где моя мать? — повторила Эди.
Улыбка стерлась с лица Рассела Дейвенпорга.
— Она умерла в прошлом году. Мне очень жаль, Эди.
Эди побледнела, но не произнесла ни слова.
— Неоперабельная опухоль мозга. Она узнала об этом за два месяца до смерти, а за две недели нашла меня. И рассказала, что у меня есть дочь. Если бы не ее решение, я никогда бы о тебе не узнал. Никогда бы не нашел тебя. Но она решила, что не должна уносить эту тайну в могилу — и за это я вечно буду ей благодарен.
— Значит, она умерла? — словно эхо, повторила Эди.
— Да.
Дейвенпорт еще что-то говорил, но Эди слушала вполуха. Так что пришлось Лукасу вслушиваться в рассказ Рассела, чтобы пересказать Эди услышанное, когда она будет более… более расположена слушать.
А Дейвенпорт тем временем рассказывал, как после смерти Мелоди Чанс нанял частного сыщика и с его помощью выяснил, что Эди Малхолланд, его дочь, работает буфетчицей в клубе «Дрейк», всего в нескольких кварталах от его офиса; как немедленно вступил в клуб и приходил туда каждый день, чтобы полюбоваться на Эди и поговорить с ней, но никак не мог решиться рассказать ей, какие узы их связывают. Всякий раз, как он открывал рот, слова застревали у него в горле Дейвенпорт боялся того, как воспримут эту новость жена и законные дети, но более всего страшился, что Эди его отвергнет.
98 
