Особенно,... 
68 
Альк не соврал: ему было совсем худо. На тусклой всклокоченной шкуре пропечатались залысины от ремешков, кое-где даже мокли пролежни. Скрюченные лапки едва шевелились, про запах не стоило и упоминать.
– Понятно, отчего тебя мутит, – заметила Рыска, закрывая нос рукавом.
– Поглядел бы я на тебя, если бы ты месяц не мылась, не шевелилась и под себя гадила, – огрызнулся крыс, но уже без прежнего желания как можно сильнее уязвить девушку. Боялся, видно, что опять свяжет и в мешок запихнет.
– Целый месяц?!
Альк не стал отвечать. Потянулся и застонал от блаженства пополам с болью. Рыске на руку вскочила блоха, шмыгнув в складку одежды прежде, чем девушка успела ее придавить.
– А-а-а, гадость какая! Да тебя срочно надо мыть, со щелоком и дегтем!
– Лучше дай мне наконец поесть.
– Наконец?! Ты же сам отказывался!
– Ты просто неправильно предлагала.
* * *
Рыска и подумать не могла, что такой маленький зверек способен столько смолоть. На раздувшихся боках аж шерсть встопорщилась.
– У тебя пузо не треснет? – заволновалась девушка, глядя на эту грушу с хвостом.
– Скорее задница, – сонно пробормотал Альк. – Но это будет еще не скоро. Ты чего делаешь?!
– Не в руках же мне тебя нести!
– Положи за пазуху.
– Такую дрянь?!
– Не переживай, твои немытые подмышки не худшее, что я видел в жизни. И вообще, какого Сашия ты плетешься рядом с коровой? Сядь верхом, а я к тебе на колени. – Альк так мастерски мешал гадости с разговором по делу, что непонятно – то ли ругаться, то ли отвечать.
– Я не умею ездить верхом. И седла у меня нет.
– Накинь корове на спину какую-нибудь тряпку, чтоб обоим удобно было, и влезай. Она у тебя вроде смирная, хлопнешь по крупу, и пойдет.
– А если понесет? С тряпки я вмиг свалюсь!
– С седла ты свалишься через щепку, и, поверь, это будет не лучшая щепка в твоей жизни.
Вообще-то девушка давно хотела прокатиться на Милке, но не решалась. Праздновать же труса перед крысой стало стыдно. В конце концов, это ее корова! И Рыска взрослый самостоятельный человек, вот!
* * *
Сидеть на подвенечном платье было неудобно и душевно, и телесно. Но изредка, чтобы дать передышку ногам, вполне терпимо.
Крыс расслабленно лежал в Рыскином подоле, растопырив лапы и вцепившись в ткань тонкими прозрачными когтями. Только хвостом изредка шевелил. Девушка долго набиралась духу, чтобы его потрогать. Ух ты, тепленький! И шершавый, даже немного бархатистый – возле костра Рыска этого разобрать не успела. А с детства была уверена, что холодный и скользкий, как червяк…
Альк недовольно ерошил загривок, но, помня об уговоре, молчал. Рассматривал округу, изредка приподнимая трясущуюся морду и почти сразу же роняя ее обратно.
– Ты, часом, не больной? – подозрительно спросила девушка.
– Не бойся, не заразишься, – буркнул крыс.
– Я за тебя беспокоюсь!
– Тогда отвези меня в Шахты. Это лучшее, что ты можешь для меня сделать.
– Сначала мне все равно нужно в город. – Рыска слишком поздно поняла, что это прозвучало как согласие. Крыс оживился, зашевелил усами:
– Зачем?
– Найти одного человека.
– Кого?
– Ты его все равно не знаешь.
– Голытьба какая-то?
– Почему? – обиделась за друга Рыска. – Очень даже приличный парень!
– Ах па-а-арень? Ясно. Небось пузо тебе надул, а родители выгнали?
– Нет у меня никакого пуза! – Девушка оскорбленно втянула и без того плоский живот. – И родителям нет до меня никакого дела. А Жар – мой лучший друг, вот! Я к нему в гости еду.
– Жар? Не слыхал. А где он живет?
– Не знаю, – смутилась девушка. – Мы вообще-то давно не виделись…
– А раньше где жил? На какой хоть улице?
– Со мной, на хуторе.
Крыс презрительно фыркнул:
– И как же ты собираешься его искать?
– Ну… похожу, у людей поспрашиваю…
Альк коротко, обидно хохотнул:
– Девка, ты хоть знаешь, сколько в городе человек?
– Тысяча? – неуверенно предположила Рыска.
– А десять тысяч не хочешь?
– Ох… – Девушка была потрясена. Для нее и пятьдесят весчан у молельни были огромной толпой, пока со всеми поздороваешься – две лучины пройдет. – И как они там помещаются?
– На головах друг у друга сидят.
68 
