Особенно,... 
89 
Быстренько обыскал. Документов никаких, оружия тоже нет, зато во внутреннем кармане почти такого же простецкого, как у Данила, клифта обнаружилась небольшая импортная рация – отличная игрушка, с большим радиусом действия. А у окна на очищенной от пыли приступочке лежал хороший десятикратный бинокль. Данил приложил его к глазам – желтокирпичная девятиэтажна оказалась под самым носом.
Пленник, наконец, застонал. Данил подошел, присел на корточки, несколько секунд разглядывал неприметную рожу мужичка средних лет, усмехнулся:
– Очухался, сердешный? Нехорошо людей ногами бить… Ты мне не расскажешь, голубь, на кого работаешь?
Пленник молчал, зло таращась. Не было времени беседовать с ним вдумчиво, как ни искушала ситуация. Принеся бутылку, Данил осторожненько поднес горлышко к губам лежащего, предупредил:
– Будешь плеваться и мешать, глаза выдавлю… Старательно выпоил пленному оставшиеся полбутылки, протер опустевшую скляницу, хмыкнул:
– Оценил заботу? Таперича извини, отдыхай…
Оставшейся полосочкой скотча туго перетянул рот, заботливо проверил, может ли пленник дышать носом, раскланялся с ним и спустился с чердака, хозяйственно прихватив рацию.
Направился к единственному подъезду девятиэтажки – бывшего общежития, судя по архитектуре: и вход один, и балконов нема… Точно, бывшая общага.
Даже перегородка, за которой сидел вахтер, наполовину сохранилась. Выглядел вестибюль так, словно по нему пронеслась Мамаева орда, мимоходом заглянув сюда по пути из варяг в греки. Запашок стоял неописуемый, густой, как кисель, в два счета отшибший всякое обоняние.
Данил стал подниматься по лестнице, стараясь не наступать в наиболее сомнительные пятна. Было довольно тихо, хотя временами слышались шумные возгласы на незнакомом языке – то ли перебранка, то ли просто светская беседа.
Ну вот, наконец-то… Надежно перегородив пузом лестницу, ему заступил путь необъятный негр в тренировочных штанах и футболке, по-домашнему босой.
Заслышав сзади шорох, Данил без спешки оглянулся – обратный путь отрезали еще два негра, поджарые, должно быть, верткие в драке. Что ж, здешний Гарлем, где в подвешенном состоянии обитали незадачливые мигранты, должен был, конечно, быстренько установить строгий внутренний порядок, как оно всегда бывает в достаточно большой стае млекопитающих, – независимо от того, хомо сапиенс они или нет, белая у них шкура или черная…
– Что, милый? – почти ласково спросил Данил, дружелюбно ухмыляясь толстому пахану. – Что глазеешь? Ну нету у меня бананов, не припас…
Толстяк почесал брюхо и осведомился на более-менее сносном языке родных осин:
– Фули ходиш, писта?
– Вай, говорящий… – покачал головой Данил и спросил уже на английском: Ты меня понимаешь, толстый черный человек?
– Понимаю, – ответствовал здешний вождь племени на том же наречии. – Тебе чего здесь надо, белый?
– Мне нужен умный человек, который умеет прятать лист, – сообщил Данил.
Вождь почесал необъятное чрево уже обеими руками, кивнул:
– Тогда пошли, – и сделал обоим шестеркам какой-то знак, после чего они мгновенно испарились.
Данил поднялся за ним на четвертый этаж, свернул направо, в длиннющий коридор: запахи, белье на веревках, иные двери приоткрыты, из них настороженно поглядывают черные люди, по одежке почти неотличимые от российских бомжей, комнаты разгорожены на клетушки натянутыми простынями, картонными ящиками, что-то шипит и чадит на электроплитке, что-то киснет в тазу…
Почти в конце коридора толстяк остановился, просунул голову в обшарпанную дверь, негромко что-то сказал и, получив ответ, кивнул Данилу, выжидательно помявшись.
Одарив его бумажкой с водяными знаками, Данил вошел. Огляделся. Тут было немного почище, лежали три матраца, застланных относительно белыми простынями, а пластиковый столик, явно притащенный из ближайшей столовки, был украшен цветком в стакане и большой фотографией какого-то африканского генерала в звездах и эполетах.
– Проходи, – сказал Франсуа. – Стульев не водится, так что на матраце располагайся.
– Они тебя пасут. На чердаке в двухэтажке сидел тихарь.
– Следовало ожидать, – кивнул Франсуа. – Не зря ж я тут бросил якорь…
Где умный человек прячет лист? В лесу. Чтобы отыскать в этом Вавилоне одного конкретного негра, нужно пригнать полсотни автоматчиков и устроить шмон вселенский. А вот тем, кто и сам работает в городе потаенно, такие подвиги не по зубам…
89 
