15 
Вид у Татьяны был грустный донельзя, сейчас она могла бы позировать скульптору, ваяющему аллегорическое изображение Скорби.
– Подсказал бы кто, как осуществить это нереальное предприятие, – сказала она печально. – Здесь Петербург, Олюшка. С порядками, заведенными раз и навсегда. Категорически не принято пускаться в некие эскапады, если перед тобой – девица. Боюсь, даже если я сама изложу ему суть своих желаний в самых недвусмысленных выражениях, он от меня в окошко выпрыгнет – у здешних дурачков этикет в крови циркулирует… А выходить за него замуж мне нисколечко не хочется – не настолько далеко мои помыслы простираются, они гораздо приземленнее… Это какой-то тупик.
– Да нет тут никакого тупика, – сказала Ольга, не особенно и раздумывая. – Наоборот. Есть волшебное слово, способное в мгновенье ока сделать из любого светского опасливого кавалера образец предприимчивости…
– Шутишь?
– Нисколечко, – воскликнула Ольга. – И, что самое смешное, слово это краткое, совершенно не трудное в чтении и произношении… Звучит оно следующим образом: вдова.
– Ничего не понимаю…
– Сейчас поймешь, – сказала Ольга. – Я не отвлеченно рассуждаю, а по собственному опыту знаю, насколько это слово волшебно. И не скрывать же его от самой близкой подруги…
…Вот так и получилось, что спустя час после этого разговора на Моховой, в квартиру, занимаемую бравым конногвардейцем Нарумовым, постучался не менее бравый корнет провинциального гусарского полка и был принят хозяином сразу – хотя за светской вежливостью Нарумова все же читалось легкое удивление, вызванное визитом совершенно незнакомого офицера.
– Любезный поручик, – сказала Ольга решительно. – Я понимаю, что вас удивил визит незнакомца, но дело у меня к вам безотлагательное. Не стану вас интриговать, начну с сути. Речь пойдет о княжне Татьяне Андреевне Вязинской…
Хозяин переменился моментально.
Он так и не снял маску хладнокровного светского человека, привыкшего не показывать своих чувств, но голос стал чуточку суше, а взгляд чуточку неприязненнее.
– Вы полагаете, молодой человек, что у вас есть какое-то право говорить со мной о княжне? Или вы посланы кем-то третьим, который…
Ольга поначалу опешила, но быстро сообразила, в чем дело, и рассмеялась:
– О господи, вы решили… Нет, ни о каком вызове на дуэль и речи нет. Совсем наоборот, я бы рискнул сказать… Позвольте представиться: корнет Ярчевский, Олег Петрович. Дальний родственник Татьяны Андреевны по материнской линии. У нас очень отдаленное и запутанное родство, и потому, с вашего позволения, я не стану вдаваться в подробности. Каковые, собственно, вас и не должны интересовать… Так вот, господин поручик, дело рисуется следующим образом…
Еще примерно через полчаса корнет Ярчевский покинул квартиру, будучи уже лучшим другом конногвардейского поручика Нарумова, пребывавшего сейчас, несомненно, в полной ошарашенности, но в сочетании с самыми лучезарными надеждами. Все было в порядке, волшебное слово, уже однажды опробованное на некоем служителе муз, произвело и на блестящего конногвардейца столь же незамедлительное действие. Все складывалось наилучшим образом.
А поскольку день близился к вечеру, Ольга, остановив извозчика, велела ему ехать на Васильевский.
Глава третья
Как допрашивают пленных в Петербурге
Тонкий стеклянный звон моментально вырвал ее из полудремы – Ольга уселась в уютном кресле возле окна, справедливо рассудив, что дичь вовсе не обязательно должна клюнуть именно сегодня, да и прикорнула. Вскочив на ноги, она прижалась лбом к прохладному стеклу, удовлетворенно хмыкнула и обеими руками распахнула легко поддавшиеся створки, впустив внутрь зябкую ночную прохладу.
Внизу, в нескольких аршинах от стены, меж домом и забором слабо светившиеся пересечения линий, напоминавшие то ли рыбачью сеть, то ли паутину (и то, и другое сравнение было как нельзя более уместным) моментально лишилось прежнего геометрического благолепия и неподвижности. Линии, не видимые ни одному обычному человеку, растянулись, деформировались, сплелись в сплошной зеленый комок, который энергичнейшим образом дергался, подпрыгивал, бился и перекатывался.
Ловушка оказалась надежной, несмотря на отчаяную борьбу угодившего в нее существа. Клубок так и не дал слабины, не порвался. Отсюда проистекало, что угодившая в западню дичь не может похвастать особенным могуществом и уж безусловно уступает Ольге по своим возможностям…
15 
