Особенно,... 
124 
– Меня беспокоит не физическая рана. Теперь я уже не так волнуюсь и за твой дух, хотя мое снадобье все равно нужно выпить.
Знахарка встала, подошла к столу и принялась смешивать травы в маленьком густом сите.
Бригид потрясла головой, вспоминая микстуры Бренны. Ей не хотелось засыпать. Она считала, что должна быть рядом с Найэм.
Но прежде чем кентаврийка успела возразить, к ней подошла Эльфейм и сказала:
– Мама позаботится о Найэм. Сегодня тебе ничего не надо делать.
– Я должна пойти к ней. Мне надо... – У Бригид перехватило горло, она смолкла и только умоляюще глядела на подругу.
– Избранная Эпоны умастила тело твоей сестры. Она и служанки читают над ней молитвы, ведут ее дух к Богине. Винни с помощницами убирают Большой зал. Скоро я позову детей. Они вернутся, наполнят замок жизнью и смехом.
– Но что мне делать, Эль?
– Ты поспишь, немного успокоишься. – Эльфейм взяла Бригид за руку. – Твои мысли прояснятся. Тогда ты сможешь принять решение, которое покажет, что твоя сестра не зря пожертвовала собой.
– И все? – Кентаврийка услышала свой разочарованный голос, словно со стороны.
– Этого вполне достаточно, – уверила ее Эльфейм.
– Я знала, что она умерла, – скорее покорно, чем грустно, проговорила Бригид.
– Найэм?.. – уточнила Эльфейм.
– Нет. – Охотница покачала головой. – Мама. Я видела ее сегодня утром, когда убила кабана. Она сказала... – Бригид замолчала и проглотила комок, застрявший в горле. – Ее дух крикнул, чтобы я отомстила за нее. Я думала... – Кентаврийка снова остановилась и тяжело вздохнула. – Я думала, что это очередная ее уловка, всего лишь новая попытка вернуть меня туда, где она может изменить меня, управлять мной, использовать. – Охотница покачала головой. – В глубине души я понимала, что мать умерла, не хотела этого замечать, но должна была. Если бы я сразу же направилась на равнину, то, может быть, встретила бы Найэм и остановила ее, прежде чем... – Ее голос дрогнул, и она не сумела продолжить.
– Нет! – Кухулин встал на колени и начал вытирать ей слезы. – Не мучай себя, Бригид. Ты не могла изменить судьбу сестры, как я – Бренны. Отпусти ее, моя сильная, красивая охотница. Освободи Найэм.
– Выпей это. – Нара подала Бригид дымящуюся кружку, из которой пахло лавандой и специями.
Кентаврийка внезапно захотела забыться и залпом осушила кружку, не обращая внимания на горечь снадобья, которую не смогли замаскировать даже ароматные травы.
– Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, мысли станут ясными, – сказала Нара. – Я не могу излечить твое сердце, но способна заставить отдохнуть твое тело, чтобы ты могла принимать мудрые решения, пока твой дух скорбит.
– Нара! – окликнула Бригид знахарку, прежде чем та успела выйти из комнаты. – Пусть Лайэм не беспокоится обо мне. Скажи ему, что все будет хорошо.
– Не переживай, охотница, – впервые улыбнулась крылатая женщина. – Ребенок все поймет правильно.
– Мне тоже пора идти, – сказала Эльфейм и поцеловала Бригид в щеку. – Не волнуйся ни о чем. Мы с мамой позаботимся о погребальном костре. Отдыхай. Я скоро вернусь и загляну к тебе.
Веки кентаврийки начали тяжелеть, когда она заметила рядом с собой Кухулина.
– Я не собираюсь уходить, – сказал он.
– Хорошо. – Ее глаза закрывались, но она заставила себя открыть их.
– Что? – спросил воин, убирая волосы с лица охотницы.
– Я боюсь спать. Вдруг часть ее души придет ко мне во сне, как твоя?
Кухулин понял, что она говорила об изуродованной душе своей матери, уселся на перину так, чтобы голова Бригид легла ему на грудь, и сказал:
– Этого не произойдет. Я не позволю.
– Но как ты сумеешь остановить ее? – поинтересовалась кентаврийка, борясь с сонным снадобьем.
– Я бывал в твоих снах. Отправлюсь туда снова и удостоверюсь, что тебе никто не мешает. – Он поцеловал ее в макушку. – Спи, моя красавица охотница. Я буду стеречь твой покой.
Не в силах больше сопротивляться, она провалилась в глубокий сон.
35
Когда Бригид снова открыла глаза, было темно. Комнату освещал лишь догорающий огонь в очаге. Несколько минут она не двигалась, лишь вспоминала.
Ее мать погибла, сестра умерла, брат собирался начать кровавую войну, чтобы отомстить.
Она осторожно стала мысленно перебирать то, что помнила.
«Смерть матери заставила меня почувствовать облегчение, которое тут же сменилось приступом вины. – Бригид остановила себя. – Нет причин так думать. Майрерад Дианна была не только моей матерью, но и подлой кентаврийкой, которая умело манипулировала всеми вокруг. Сила развратила ее. В результате она стала неправильно использовать дары Эпоны, включая даже собственных детей, которые были нужны ей только для этого. Мир станет светлее без темного присутствия Майрерад. Я не буду скорбеть по этой особе, смерть которой принесла мне облегчение, а не горе».
124 
