Особенно,... 
87 
Спартак сердито промолчал. Ничего приятного: он сам и представления не имел, что поливал тогда огнем с неба, а этот осколок осужденного историей эксплуататорского класса, сидя в оккупации, все знает...
– За двумя полигонами мы установили тщательное наблюдение, – продолжал Борута. – Задача стояла – собрать как можно больше остатков взорвавшихся ракет до того, как примчатся немецкие поисковые команды. Кое-что удалось утащить из-под носа, но Лондон настойчиво просит прислать ракету целиком. Или, по крайней мере, важнейшие неповрежденные агрегаты и узлы.
– Из Германии возят, разумеется. Ракетный завод – вещь серьезная, его за пару месяцев, подобно полигону, в глуши на ровном месте не возведешь.
– Значит, нужно напасть на поезд... – сказала Беата.
– Русалка... – усмехнулся Борута с явным превосходством, – я безмерно уважаю твою отвагу и ценю твои заслуги, но в данном случае похвалить не могу... По-твоему, раньше до этого никто не додумался? До того, как эта гениальная идея пришла в твою очаровательную головку? Ракетные составы идут не останавливаясь под мощной охраной, все меры безопасности приняты. Поезда на всем пути даже эскадрильи истребителей сопровождают... Словом, нападение на поезд нереально.
– Но нам, как я понимаю, дают задание все же их достать?
– Вам дают задание сберечь, – сказал Борута. – Три дня назад немцы провели очередной испытательный пуск. Погода оказалась исключительно паскудной: дождь, туманы над болотами... Ракета ухнула как раз в болото и осталась практически неповрежденной. И немцы ее не нашли, из-за этой собачьей погоды не определили место падения. Они ее и сейчас ищут – но километрах в сорока к северо-востоку от настоящей точки. А наша группа успела как раз вовремя. Целиком ракету, конечно, не вывезешь, неподъемная задача – но ребята сняли двигатель, сняли аппаратуру и слили образцы горючего. Все это богатство спрятано как раз в Стахурах. Ваша задача – вывезти добычу в город. Невыполнение приказа заранее исключается. Мы обязаны все доставить в целости и сохранности. Англичане пришлют самолет. Я не спрашиваю, есть ли у вас вопросы, потому что вопросов, простите, быть не должно...
Глава четвертая
Суета вокруг сокровища
Огромный немецкий «Бюссинг», свеженький трофей, стоял с выключенным мотором на деревенской улице, а Спартак все еще торчал в кузове, разглядывая полуприкрытую брезентом полутонную махину – двигатель ракеты. Ему было чертовски жаль, что он не видел ракету целиком – детскую мечту из романов Беляева. Двигатель, пусть и имевший для партизан и союзников огромное значение, его откровенно не впечатлял: всего-навсего здоровенный цилиндр наподобие бидона, только размеров исполинских. От него прозаически воняло чем-то горелым – но не бензином, а скорее чем-то острохимическим. Сам по себе он был начисто лишен романтики звездных пространств – да и не для них, впрочем, предназначался, немцы и тут ухитрились опошлить благородную идею обогнавшего свое время советского самородка Циолковского...
Постучав по выпуклой бочине носком начищенного сапога, Спартак взялся рукой за борт и перемахнул на землю. Сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой, принялся лениво расхаживать возле грузовика с видом заправского немецкого гауптмана, раздраженного нежданной остановкой в какой-то польской дыре, чье зубодробительное название ни один истинный германец ни за что не выговорит, не сломав язык.
Шоферы и в грузовике, и в похожем на корыто размалеванном камуфляжными пятнами немецком легковом вездеходике сидели на своих местах как пришитые – чтобы при малейшей опасности моментально завести моторы. А шестеро его ребят в той же форме Ваффен СС, что и на нем, прохаживались неподалеку, столь же старательно изображая скуку.
Спартак мимоходом прикоснулся к расстегнутой кобуре. Немцев в Стахурах на данный момент не имелось, но, если заранее готовиться к самому худшему варианту, в любую минуту могли свалиться как снег на голову – они все еще ищут свою ракету, могли в конце концов прослышать и про настоящее место падения...
Если подумать трезво, вся эта затея напоминала прогулку по первому тонюсенькому льду над глубокой водой. Номера на трофейных машинах, вообще-то, поменяли на другие, но это-то и было главной причиной беспокойства: что-то могло и не совпасть, скажем, номера с непонятными обозначениями на бортах – до сих пор никто толком не занимался изучением этих немецких хитрушек, поскольку не было особой нужды. А ведь немцы, как известно, аккуратисты превеликие, и въедливому полевому жандарму на большой дороге несоответствие чего-то с чем-то может броситься в глаза издали – как Спартаку субъект в летном парадном кителе и галифе с артиллерийским кантом... Борута сам опасался чего-то в этом роде.
87 
