Последние отзывы

  27  

– Да, – сказал он, вызывающе засунув обе руки в карманы брюк, – это машина времени. Машина, предназначенная для путешествий во времени, понимаете?

Я кивнул головой, стараясь, чтобы это не выглядело как насмешка. Его натиск рассыпался в пыль, он стушевался. Несколько секунд выражение лица у него было довольно глуповатым. Оно было просто измученным. Покрасневшие глаза свидетельствовали о бесчисленных ночах, проведенных в бодрствовании, веки припухли. По случаю визита ко мне он побрился, однако у ушей и под нижней губой щетина оставалась: как бы в знак того, что брился он быстро и нетерпеливо, об этом говорил также и черный пластырек на шее.

– Вы ведь не физик, а?

– Нет.

– Тем лучше. Если бы вы были физиком, го не поверили бы мне, даже увидев все собственными глазами, ибо эта вещь, – он показал на аппарат, который все еще тихонько мурлыкал, словно дремлющий кот (лампы его бросали на стену розоватый отблеск), – могла появиться лишь после того, как я вычистил ту клоаку идиотизмов, которую они считают сегодня физикой. Есть ли у вас какая-нибудь вещь, с которой вы могли бы без сожаления расстаться?

– Пожалуй, нашел бы, – ответил я. – Что это должно быть?

– Все, что угодно, – камень, книжка, металлический предмет, только не радиоактивное. Это очень важно. Иначе произойдет несчастье.

Он еще продолжал говорить, когда я встал и направился к письменному столу. Как вы знаете, я педант, и любая вещь у меня находится всегда на неизменном месте, но наибольшее значение придаю я сохранению порядка в своей библиотеке. Тем больше поразило меня событие, которое стряслось за день до этого: я работал за письменным столом после завтрака над отрывком, который давался мне с большим трудом, и, подняв в какой-то момент взгляд поверх разбросанных по всему столу бумаг, заметил в углу около библиотеки книжку в темно-малиновом переплете формата одной восьмой; она валялась на полу, словно ее кто-то швырнул.

Я подошел и поднял ее. Обложка оказалась знакомой; это был оттиск статьи из журнала космической медицины – дипломная работа одного из моих довольно далеких знакомых. Я не понимал, каким образом она оказалась на полу. Правда, принимаясь за работу, я был погружен в свои мысли и специально комнату не осматривал, но я мог бы поклясться, что когда входил, на полу у стены ничего не было.

Я поставил ее на полку и забыл обо всем, но сейчас, после слов Мольтериса, малиновый переплет этой совершенно ненужной мне книжки словно сам втиснулся мне в руку, и я без слова ему подал ее.

Он взял ее, взвесил на ладони, не глядя даже на название, поднял черную крышку в средней части аппарата и сказал:

– Пожалуйста, подойдите сюда…

Я встал рядом. Бормоча что-то себе под нос, он повернул рукоятку, похожую на регулятор громкости у радиоприемника, и нажал на вогнутую белую кнопку рядом с ней. Свст всех ламп в комнате померк, в розетке, куда была вставлена вилка провода, ведущего к аппарату, вспыхнула сопровождаемая пронзительным треском голубая искра.

Я подумал, что сейчас он сожжет мне вес предохранители, но в этот момент Мольтерис хрипло произнес:

– Внимание!

И сунул книгу внутрь аппарата. Затем повернул торчащую сбоку небольшую черную рукоятку. Свет ламп снова стал прежним, и одновременно с этим картонная обложка темного томика на дне аппарата затуманилась. В мгновение она стала прозрачной и мне показалось, что сквозь картон переплета я вижу бледные контуры страниц и сливающиеся строчки печатного текста. Но это длилось очень недолго, в следующий миг книга расплылась, исчезла, и я видел лишь пустое, покрытое черным лаком дно аппарата.

– Переместилась во времени, – сказал он, не глядя на меня. Он грузно поднялся с пола. На его лбу поблескивали мелкие, как булавочные головки, капельки пота. – Или, если вас это больше устраивает, – омолодилась…

– На сколько? – спросил я. Деловитость этого вопроса несколько прояснила выражение его лица.

– Примерно на сутки, – отвечал он. – Точно я еще не могу вычислить. Впрочем…

Мольтерис вдруг замолк и посмотрел на меня.

– Вы были вчера дома? – спросил он, не скрывая волнения, с которым ждал моего ответа.

– Был, – медленно произнес я, потому что пол как будто стал проваливаться у меня под ногами. Меня что-то осенило, и в замешательстве, которое нельзя сравнить ни с чем, кроме воспоминания о невероятном сне, я мгновенно сопоставил два факта: вчерашнее совершенно необъяснимое появление книги точно в этом же месте и только что проделанный им эксперимент.

  27