Особенно,... 
86 
– Всенепременно, – брякнул невпопад обрадованный майор, который уже не очень надеялся на встречу, потому что соотечественник сильно опаздывал. – Присаживайтесь… э-э… как вас зовут?
– Алексей… – робко ответил молодой человек и сел на скамью с таким видом, будто она была утыкана гвоздями острием вверх.
– А меня Петр… Кузьмич. Вот и познакомились.
По тому, как заблестели глаза молодого человека и как он судорожно сглотнул слюну, когда увидел на столе еду, Коростылев понял, что Алексей очень голоден.
– Ты вот что, мил человек, закажи себе, что желаешь, да побольше, чтобы и мне хватило; спешить нам некуда, будем долго сидеть. Я за все заплачу. И вино тоже пусть подадут, да чтобы получше, чем эта кислятина – от нее у меня изжога. А то я по-французски ни бум-бум.
Молодой человек не стал упираться и отнекиваться, и вскоре стол ломился от еды. Вино, которое заказал Алексей, и впрямь оказалось отменным – крепким, как шафранная настойка, густым и ароматным.
«Это же сколько оно стоит? – встревожено думал Коростылев, чувствуя, как по жилам разлилась неземная благодать. – Губа у этого парнишки не дура… Чую, в разор меня введет, ей-ей. Придется Ягужинского потрясти. Не свои же денежки выкладывать на приманку…»
От обилия сытной еды молодой человек опьянел больше, чем от вина. Обрадованный встречей с соотечественником, он стал болтать как попугай, расписывая красоты французской столицы. Но Коростылеву нужно было другое. Для начала сотрудник Тайной канцелярии должен был выяснить, как попал этот малый в Париж и не числится ли за ним таких грехов, после которых дорога лишь одна – на дыбу.
– А как ты здесь оказался? – спросил Коростылев, когда решил, что молодой человек уже проникся к нему доверием.
– О, это длинная история… – Алексей поскучнел.
– Ну, ежели это какая-нибудь тайна, если не хочешь говорить, то и не надо, – с деланной беззаботностью махнул рукой Коростылев. – Плесни и мне чуток, – указал он на свою кружку.
– Что мне таиться? – Молодой человек допил вино и продолжил: – История моя проста, как выеденное яйцо. Я бывший гардемарин. Нас послали в Кадикс учиться морскому делу. Поначалу все шло отлично – как на празднике. Нам даже выдали мундиры испанских гардемаринов: кафтаны васильковые, обшлага красные, пуговицы и петли золотом обшиты, камзолы и чулки красные, штаны васильковые… В общем, не то что серенькая форма наших моряков, которые даже верхней одежды для защиты от непогоды никакой не имеют.
Он с сожалением посмотрел на пустую бутылку, затем перевел взгляд на Коростылева; тот согласно кивнул, и Алексей, подозвав гарсона, заказал еще вина.
– Потом начались будни… – Молодой человек тяжело вздохнул. – Вскоре мы уже ничему не были рады, в том числе и красивой форме. В Кадисе все мы часто болели; наверное, климат нам не подошел. А там, ежели гардемарин занеможет, его кладут в госпиталь и потом вычитают из жалования деньги на лечение. Квартиры нам не давали; каждый нанимал жилье за свои деньги. А жалованья на месяц было положено всего 10 ефимков. По ордеру королевскому всякой гардемарин должен быть во втором часу ночи на своей квартире и никуда не отлучаться; за этим досматривал бригадир, совершая ночные обходы. Если гардемарин провинился, то наказывали так: первый раз – арест на квартире; второй – сажали в камору и замыкали; третий – по великой вине – сажали в тюрьму и есть, кроме хлеба и воды, ничего не давали. Учили нас артиллерийскому искусству, математике, солдатскому артикулу, биться на шпагах и танцевать. Но толку от этого обучения было мало, так как никто из гардемаринов не знал гишпанского языка. Спустя год мы так обнищали, что ели только грубую пищу и пили одну воду. Платье наше прохудилось, а новое нам было не положено. Некоторые из нас просились на действительную службу, на галеры (мы узнали, что там хорошо платят), но им ответили, что его королевское величество содержит только шесть галер, да и те в Сицилии…
Принесли вино. Алексей налил полкружки и жадно выпил. «Эк его забрало… – встревоженно подумал Коростылев. – Опьянеет, какой потом с него толк?»
– Не знаю, как было бы дальше, но тут со мной случилась неприятная история… – Молодой человек сокрушенно покачал головой. – Угораздило меня сойтись на дуэли с гишпанским офицером. Ладно бы я только ранил его, но так вышло, что мой удар пришелся ему точно в сердце. А в Кадиксе с этими делами строго. Мне светили каторжные работы, а с каторги, как рассказали бывалые люди, редко кто возвращался живым. И я решил податься в бега… Так я и оказался в Париже. Здесь легче затеряться, к тому же Франция с Испанией живут как кот с собакой. Меня быстрее выдали бы свои.
86 
