14 
Мара взяла булочку и намазала ее маслом.
– Ты хочешь сказать, что некоторые любят на завтрак булочки со смородиной, а другие предпочитают тосты?
– Я не люблю тосты, ты же знаешь. Подожди, когда-то придет и твоя очередь есть не то, что хочется. Мы, Сент-Брайды, все такие, но хотя бы роды даются нам легко, а это настоящее счастье. Итак, на чем я остановилась? Ах да. Некоторым довольно и спокойного прохладного брака, в котором супруг значит не более чем друг. – Она допила чай. – Другим нужен настоящий огонь. Я думаю, волосы, как у тебя, вызывают это желание.
Мара мелкими глотками пила шоколад, ей хотелось спросить, где на термометре чувств Элла поместила бы свой брак.
– Именно поэтому я еще и не нашла никого подходящего?
– Может быть, но скорее всего ты просто еще очень молода.
– Ты вышла замуж в двадцать.
– Но я нашла Джорджа.
Самодовольный голос Эллы рассмешил Мару.
– Вряд ли это можно назвать подвигом, учитывая, что он жил всего лишь в пяти милях от Брайдсуэлла и всю жизнь его принимали у нас в доме. Не найти его было бы настоящим чудом.
– Ты знаешь, что я хочу сказать. Он ждал меня, а я ждала его.
Элла еще никогда не заговаривала о чем-то столь романтическом, но она была права. Около четырех лет назад она и Джордж Верни узнали друг друга. Внезапно они изменились, к изумлению остальных, начали вести себя как глупцы, а затем объявили о своем решением пожениться, собираясь, видимо, всех удивить.
– Разве до этого ты даже не догадывалась? – спросила Мара. – Я знаю всех молодых людей, живущих в радиусе тридцати миль от дома, и не могу себе представить, чтобы кого-то из них вдруг окружило золотое сияние.
– Дорогая!.. – Элла взяла еще один кусочек тоста. – Но ведь туда может переехать кто-то новый.
– Или я могу повстречать свою судьбу здесь. – Она ожидала увидеть ужас, но Элла приняла это за жалобу.
– Прости, дорогая. Я и вправду хочу водить тебя на разные приемы и балы, но в данный момент я иногда так плохо себя чувствую. И быстро устаю, особенно ближе к вечеру.
Мара сжала ее руку.
– Не расстраивайся. И у меня для тебя хорошие новости. Дэр Дебнем пригласил меня прокатиться с ним сегодня утром.
Вместо радости на лице Эллы отразилось недоумение.
– Ты уверена, что это умно, дорогая?
– А почему бы нет?
Элла покраснела и взмахнула кусочком тоста.
– Ты знаешь…
– Опиум?.. – почти прорычала Мара.
– Ну да. Ему не повезло, разумеется, но от этого он становится… небезопасным.
– Как ты себе это представляешь? Что у него вдруг пена изо рта пойдет или он набросится, чтобы изнасиловать меня?
– Нет.
– Тогда зачем говорить все это? Ты же видела Дэра недавно. Он не был ни в ступоре, ни в ярости.
– Но он очень сильно изменился.
– Со времени свадьбы Саймона? – спросила Мара, намеренно не желая понимать, что та имеет в виду. – Да, тогда он выглядел лучше. Кроме того, мы всего лишь собираемся прокатиться в Гайд-парке.
– Только убедись в том, что его сопровождает грум.
– Элла, в самом деле! Мне не нужен слуга, чтобы чувствовать себя в безопасности рядом с Дэром.
– Нет, конечно, но я бы чувствовала себя спокойнее, если – бы здесь был Саймон.
Мара вдруг вспомнила, как Саймон назвал однажды Дэра «треснутым бокалом, с которым нужно обращаться, с крайней осторожностью». Но что могло произойти во время поездки по парку?
– Но ты мне разрешаешь? – спросила она, поднимаясь с места. – Просто поездка по парку, больше ничего.
– В сопровождении слуги.
– Разумеется! – Мара нагнулась, поцеловала сестру в щеку и поспешила в свою комнату.
Там она задумалась, а затем подсела к столику и принялась писать письмо старшему брату. Она рассказывала о всяких пустяках, спросила, когда Саймон приедет в Лондон, подчеркнув слова «как ты обещал». Затем она упомянула о том, что Дэр пригласил ее прокатиться в парке и что он, возможно, будет сопровождать ее еще куда-нибудь в ближайшие несколько дней.
Она справилась по путеводителю и перечислила несколько наиболее рекомендованных достопримечательностей: Вестминстерское аббатство, Египетский зал, Тауэр, зверинец, модели Дэбурга из пробкового дерева, панораму Бартера.
Если Саймон решит, что такая активная жизнь может повредить Дэру, то он лишь быстрее приедет. Она сложила письмо, поставила печать и надписала адрес: «Достопочтенному виконту Остри, Марлоу, Ноттс». Этот ужасный дом был так знаменит, что она могла бы просто адресовать письмо в «Марлоу, земной шар», и оно все равно бы было доставлено. Саймон будет рад любому предлогу уехать оттуда.
14 
