Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
14 
Мой сержант был молодчина, вел наш видавший виды "жигуленок" с уверенностью гонщика-аса, потому мы и держали "Ладу" в пределах видимости до самого шоссе.
Но на асфальте преимущество в скорости сказалось сразу, и мы начали отставать: форсированный двигатель "Лады" нашему, не раз и не два побывавшему в ремонте, конечно же не был ровней.
– Жми, дорогой, ну! – подгонял я раскрасневшегося сержанта.
Тот отмалчивался, только желваки гонял под румяной кожей – злился. И неизвестно на кого больше – на меня или на свою таратайку.
Я включил рацию, надеясь выйти на связь с оперативным залом горУВД. Трубка хрипела несвязными обрывочными фразами, но голоса дежурного по управлению я так и не услышал – чересчур велико расстояние.
Неожиданно сержант резко вывернул руль, и "Жигули" вспороли шинами пушистые пыльные пласты проселочной дороги.
– Ты что, чокнулся?! – рявкнул я на ухо сержанту. – Куда?!
– Шоссе тут делает петлю… – сквозь зубы процедил он, внимательно следя за дорогой. – А мы напрямик… Им деваться некуда, только по шоссе, ответвлений там нет. Перехватим…
Мне осталось одно – ждать, скрепив сердце.
Тем временем, проскочив неглубокую балку с шатким деревянным мостком, под которым журчал ручей, мы, наконец, выползли на безлесный пригорок, откуда открывался великолепный вид на окрестности.
– Есть! – радостно вскричал водитель. – Вон они, голубчики!
И дал газ. "Жигуленок" запрыгал по кочкам, как горный козел, но мне уже было наплевать на эти неудобства – даже по самой примерной прикидке выходило, что мы перехватим "Ладу" перед мостом через неширокую речку.
На этот раз удача была на нашей стороне. Когда наш "жигуль" затормозил у моста, "Лада" еще была километрах в двух от берега.
Я приготовил оружие и кивнул сержанту:
– Давай…
И мы медленно двинулись навстречу "Ладе", с таким расчетом, чтобы встретиться посреди моста.
"Лада" выметнулась из-за поворота на большой скорости. Они нас увидели тотчас, но их водитель, видимо, ошалел от неожиданности, потому только прибавил газу. Чтобы еще больше усилить эффект от нашего появления, я включил громкоговоритель:
– Остановитесь! Вы окружены!
"Лада" на какой-то миг притормозила, но тут же снова ринулась вперед, будто собираясь пойти на таран. А в открытое окно почти до пояса высунулся человек в маске; он держал в руках автомат.
– Тормози! – заорал я водителю. – Прыгай!
И я на ходу вывалился на шершавые доски настила.
Эх, сержант, сержант… Ну почему ты не прошел растреклятую школу Афгана, где малейшее промедление всегда было смерти подобно? Не успел, замешкался с непривычки…
Автоматная очередь вспорола утреннюю тишину, и лобовое стекло наших "Жигулей" сверкающими брызгами осыпалось на капот. Мне почудился сдавленный крик или стон, и машина ткнулась бампером в перила.
Эх, пацан…
Я перекатился за "Жигули". Но перед этим, использовав замешательство бандитов, успел всадить две пули в то место, где должен был находиться водитель "Лады".
И попал! "Лада" вильнула, резко притормозила, а затем на малой скорости притерлась к перилам моста. Правда, мне от этого легче не стало – автомат бил короткими очередями не переставая.
По звуку я определил, что это не наш "АК", калибр поменьше, видно, что-то заграничное, малогабаритное. Я лежал, стараясь как можно плотнее вжаться в настил, ждал.
А что еще оставалось делать? Я был у них как на ладони – шевельнись, и точка. Ждал я одного: когда у этого сукиного сына закончатся патроны и он начнет менять магазин.
И дождался. Пауза в гулкой трескотне очередей хлестнула меня кнутом. Я ни на миг не усомнился, что магазин у него пуст: кто прошел нелегкую школу войны, тот кожей ощущает эту спасительную передышку, которую упустить никак невозможно – это шанс, возможно единственный, выжить и победить.
Я рывком выкатился на середину моста и начал палить из своего "макарова", стараясь достать автоматчика. Я услышал крик, затем увидел, как они сыпанули из салона и спрятались за "Ладу".
Сколько их было? Кажется, четверо, в такой спешке ошибиться можно запросто. Одного из них, помоему, я все же достал, когда он открывал дверцу машины, но насколько серьезно, судить было трудно. Снова затявкала эта подлая иностранная штуковина, и я поспешил укрыться за "Жигулями".
Наконец наступило затишье. Подозрительное затишье. Я осторожно выглянул из-за своего весьма ненадежного укрытия и похолодел: сволочи, нашли выход! – "Лада", подталкиваемая сзади, медленно двигалась в мою сторону.
14 
