Последние отзывы

  155  

Похоже, самые худшие опасения Гаттиона подтвердились: обычно любезный и приветливый с начальником следствия Перисад в этот раз встретил его угрюмым молчанием. Он рассматривал спирарха как какое-то гнусное насекомое – с презрительным недоумением и отвращением. Чувствуя, как ноги сковала доселе незнакомая ему слабость, Гаттион почтительно склонил голову и застыл, боясь поднять на царя глаза и первым начать разговор.

– Странные, если не сказать – весьма странные де-ла творятся в твоем ведомстве, спирарх, – голос царя был на удивление тих и бесстрастен.

Темный, всеобъемлющий ужас постепенно вползал в душу обычно уравновешенного и хладнокровного начальника следствия – таким тоном достаточно мягкосердечный Перисад разговаривал очень редко, но Гаттион, довольно хорошо разбиравшийся в противоречивой натуре повелителя Боспора, знал: в душе царя бушует ярость. Неужто Перисаду стало известно о заговоре? Лихорадочно соображая, что ответить царю, спирарх пытался вычислить неизвестного доносчика и предателя. По здравому рассуждению им мог быть только наместник Хрисалиск, скользкий, как уж, и опасный, словно змея.

– Превеликий царь… я не понимаю, о чем идет речь… – пытаясь выиграть время, пробормотал спирарх, чувствуя, как по спине побежали струйки холодного пота.

– Удивительная непонятливость для начальника царского следствия, – презрительно покривился Перисад.

Царю вдруг пришло в голову, что он совершенно не знает этого человека, занявшего по его воле одно из главенствующих мест у трона. Несмотря на смиренный вид, от Гаттиона веяло неведомой опасностью, будто отверзлись врата аида, и пока еще невидимое подземное чудище вползло в царский дворец и оскалило ядовитые клыки.

Перисад вздрогнул и тряхнул головой, прогоняя мимолетное наваждение – перед ним стоял всего лишь худощавый невзрачный спирарх, наверняка хитрый и вероломный тип, но не более того; царь знал, что среди придворной знати трудно сыскать человека благочестивого, верного и порядочного: увы, как ни странно, но самое темное место – под светильником…

– Кто приказал бросить в подземный эргастул лохага гиппотоксотов? – прямо спросил Перисад – ему надоело ходить вокруг да около.

Гаттион едва не заплакал от радости – всего-то! Он облегченно вздохнул и распрямил плечи. Теперь перед царем стоял совершенно другой человек – не кающийся, дрожащий от страха грешник, а уверенный в себе воин, правая рука повелителя Боспора.

– Прости, о мудрый и всевидящий, – коротко поклонился Гаттион. – Виноват. Я обязан был раньше сообщить тебе об этом. К сожалению, военные действия против скифов заставили меня покинуть город в большой спешке и вернулся я всего два дня назад. Перепоручить же сие дело помощнику я не решился.

– Почему? – заинтересовался царь.

– Лохаг гиппотоксотов, как мне удалось выяснить… – Гаттион сделал многозначительную паузу и закончил фразу, по-военному чеканя слова: – Скифский лазутчик, сын царя Скилура!

– Что?! – удивлению Перисада не было границ. – Спирарх, в своем ли ты уме?!

– Готов ответить своей головой, – сухо сказал Гаттион, в душе ликуя – теперь его черед перейти в нападение. – Повелитель мой и господин, – он обиженно склонился перед царем, – мне больно видеть твое необоснованное недоверие к самому преданному и верному слуге.

– Невероятно… – царь потер ладонями виски и сел на скамью. – Он признался?

– Н-нет… – запинаясь, ответил Гаттион, уже праздновавший в мыслях победу. – Но достоверность сведений не вызывает никаких сомнений.

– Кто? – резко спросил Перисад.

– Ее царское высочество, Камасария Филотекна, – несколько выспренно молвил спирарх; он понял, что Перисад хочет знать имя человека, отдавшего приказ бросить гиппотоксота в эргастул.

– О, боги… – едва слышно простонал царь и отвернулся к окну, чтобы Гаттион не заметил выражения безысходности, внезапно появившееся на лице Перисада. – Похоже, на Боспоре государственными делами занимаются все, кому не лень, а на царя смотрят как на мебель, – прошептал он с горькой улыбкой. – Но мы еще посмотрим, так ли это, – добавил повелитель Боспора уже громче. – Эй, стража! – кликнул он телохранителей.

Каменноликие фракийцы стали по бокам Гаттиона, ожидая приказаний царя.

– Спирарх! – возвысил голос Перисад. – Ты сейчас пойдешь в эргастул и приведешь этого юношу во дворец. Живым и невредимым! – в его голосе прозвучала неприкрытая угроза. – Мои сателлиты помогут выполнить приказ. Иди!

  155