Особенно,... 
123 
– Это я у тебя, значит, управляющим?
– Ну и что такого? Не при Лике же шофером? Ты ж сам ко мне собрался деньги вкладывать, значит, будешь не халявщиком, а партнером, никакого тебе ущерба для самолюбия…
«Тьфу ты, – сердито подумал Родион, – я и забыл, что легенды ради собирался к ней в компаньоны. Вообще-то, не ради легенды… Просто сейчас то вранье – пройденный этап, нет никакой необходимости отмывать денежки через нее, вот только стоит ли об этом говорить? Не стоит, конечно…»
«Девочке хочется замуж», – подумал он. Ничего удивительного, понятно. И не будь у него потаенной жизни, кто знает, возможно, и не посмеивался сейчас про себя, выслушав ее недвусмысленное предложение: она ж совершенно серьезно говорит, хоть и старается принять тон, при котором еще можно обратить разговор в шутку. Простая душа, разбитная фермерша, пригрелась, как котенок, и нет особенно сложных мыслей в хорошенькой головке – что, если рассудить, для мужика и не помеха, вовсе даже наоборот. Вот только опоздала девочка, и ничего тут не поделаешь…
Рядом, на полочке, светился ночник – букет освещенных изнутри пластиковых перьев. В прихожей явственно похрапывал малолетний бультерьер Макс – страшный засоня, как выяснилось. Родион уже успел отойти душою от скандала и всего сопутствовавшего, навалилась покойная и приятная усталость – была своя пикантность в том, что Лика так и не сумела втоптать его в грязь, как ни пыталась, хотела унизить, а оказалось, прямо-таки отправила в постель к сестре… Интересно, что она сейчас думает и что делает? Спит, скорее всего, не дождешься от нее терзаний…
– А ты почему во Вроцлаве притворился, будто не понял, к чему я тебя склоняю? – вдруг спросила Маришка.
– Тогда ты маленькая была, – сказал Родион.
– Ох уж…
– Я человек старого закала, – усмехнулся он.
– Ага, а что это за блондинку Лика поминала, человек старого закала?
– Ну, это мои дела, – сказал он, не особенно и смутившись. – Или начинаются сцены ревности?
– Да ну, какие сцены, интересно просто… Я-то вижу, ты не такой тюфяк, каким она тебя считает…
– Я загадочный, – согласился он, рассмеявшись. – Ты поняла, а вот она не поняла…
– Я тебя, между прочим, лучше понимаю, чем ты думаешь, – заявила Маришка многозначительным тоном.
Он усмехнулся во весь рот, полуотвернувшись, – девочка хотела замуж и шла к цели на всех парусах…
– Слушай, – сказал он с интересом. – А не есть ли я случайно твоя детская любовь? Так приятно было бы для самолюбия, сроду ничьей детской любовью не был…
– Да нет, – сказала она серьезно. – Когда вы с ней женились, я с одним шестиклассником гуляла, чисто платонически была влюблена… Тут, наверно, получился сплошной синдром младшего ребенка. Я какую-то книжку про это читала, сплошная психология, автор импортный… В общем, младший всегда завидует старшему и хочет иметь все то же самое. Ты знаешь, и правда. Я стою голенастым цыпленком, ни бюста еще, ни фигуры, а она – в пышной фате, госпожа новобрачная, парень ей достался – отпад. Машина, квартира, вы с ней студенты оба, а меня кавалеры на великах катают купаться…
– Это у тебя уже столь женские мысли были в двенадцать-то лет? – фыркнул он.
– Ну, вряд ли, я, скорее всего, потом все это продумала и проанализировала… А тогда просто завидовала, побыстрее повзрослеть хотелось.
– И повзрослела… – сказал Родион, нахально распространяя руки. – И ты знаешь, стоило взрослеть…
Она какое-то время лежала молча, покоряясь и учащенно дыша, потом вдруг, легонько отстранив его руку, выпалила:
– А она тебе с размахом изменяет, знаешь?
– Предполагаю, – после короткого молчания сказал Родион.
Не рассказывать же ей про фешенебельное заведение и чертова доктора?
– А я вот не предполагаю, а знаю. Хочешь, покажу что-то?
– Ну, давай…
Она вскочила, быстренько запахнувшись в халатик, – в отличие от Лики, стеснялась расхаживать обнаженной перед лежащим в ее постели мужиком, прошлепала босыми пятками к серванту, повозилась там и вернулась с большой фотографией.
Родион всмотрелся – и не испытал особого потрясения, куда там после камерного видеопросмотра… Скорее уж ощутил удовлетворение охотника, узревшего на мокрой земле четкий след…
Интерьер был Родиону совершенно незнакомым – уголок комнаты, оклеенной пестренькими обоями, больше похожей на обычную квартиру, чем на какой-нибудь офис, красивый мини-диван, обитый вишневой тканью.
123 
