Корзинка с чувствами

Впрочем, наяву ли всё это происходило, точно не известно. Кажется, Шухлик лишился чувств, стукнувшись о гранатовое дерево. Более того, потерял улыбку и сразу отстал от сада.

Несчастный и жалкий брёл он опять по пустыне, собирая, как грибы в корзинку, свои потерянные чувства. Сад Багишамал виднелся неподалёку, но никак не удавалось нагнать его. И Шухлику было так одиноко, что хотелось высказать все печали.

— Горе мне, горе! — сокрушатся он, оглашая пустыню воплями. — Я самый злополучный и невезучий из всех ослов: никому не нужен, никто меня не любит!

— Стыдно так говорить! — не выдержал сад Багишамал. — Тебя любит мама-ослица и лисы, которых ты освободил из плена! Разве этого мало? А ещё тётка Сигир, дядька Бактри и кошка Му-шука.

Но Шухлик не успокаивался:

— Эх, я самый глупый и бездарный осёл на свете! Ничего у меня не получается! Ни на что я c годен, только камни возить!

— Какая чепуха! — отвечал Багишамал. — Ты так умело, так хорошо ухаживаешь за мной! Тебе по силам вырастить среди пустыни свой сад, с которым будешь неразлучен, как черепаха Тошбака со своим домиком.

Каждый способен стать оазисом, куда со всех сторон приходят путники — напиться воды, послушать её журчание и просто отдохнуть в тени деревьев.

Шухлику безумно захотелось вырастить собственный сад, цветущий по утрам и дающий плоды к вечеру, — в своей душе и вокруг себя.

Он понял, что давно об этом мечтал!

Тогда он заберёт маму у хозяина Дурды, чтобы никогда больше не расставаться и жить в своём саду, бродя с ним по миру, принимая в нём уставших путников и странников. Как хорошо им будет вместе — маме, Шухлику и саду!

Вот его цель — вырастить сад в душе и вокруг себя л жить в нём вместе с мамой! А ведь недаром слова «исцеление» и «цель» растут из одного корня. И ещё «целый», что означает здоровый! Конечно, вряд ли больной и хилый достигнет своей цели.

Мечта порхала перед Шухликом, как прекрасная крылатая ослица, то отдаляясь, то приближаясь!

С чего же начать? Возможно ли на самом деле вырастить такой сад? И хотелось бы в это поверить, да трудно было. Шухлик очень сомневался в своих силах. Одно дело — таскать тяжёлые камни, рыть арыки и прокладывать новые дорожки. Тут нужна внешняя сила, мышечная. А для взращивания собственного сада — внутренняя, какая-нибудь подмышечная, которая находится, видимо, в душе.

Ещё вопрос: есть ли у ослов душа? Наверное, у хороших, достойных она есть, а у завалящих, вроде Шух-лика, — нету. Или просто спит глубоким сном?

И тут он почуял, как зыбучие пески расступаются под ногами, затягивают в бездну, имя которой — неуверенность. И вот уже лишь голова торчит на поверхности.

— Да что ты в самом деле?! — вытащил его за уши подоспевший Багишамал. — Подумай своей садовой башкой, может ли одна дождевая капля быть хуже или лучше других капель? Каждая по-своему хороша. Так и ты — единственный и неповторимый рыжий ослик. Поверь в себя, и всё одолеешь!

Действительно, Шухлик разбежался и легко перепрыгнул зыбучие пески, очутившись на твёрдой почве. Он уже собрал довольно много потерянных чувств — целую корзинку с верхом.

— Выброси оттуда поганки, то есть все дурные чувства, — посоветовал Багишамал.

"Собирал-собирал, а теперь выбрасывать? — задумался ослик. — Как-то жалко. Всё-таки, какие бы ни были чувства, а свои, не чужие".

— Если хочешь вырастить сад, — настаивал Багишамал, — освободись для начала от трёх «3» — злости, зависти и злословия! Слышишь, как звонко зуззат, или жужжат, точно навозные мухи. От них прежде всего тебе самому дурно. Они и солнечные дни превращают в пасмурные.

  15