48 
– Я вас понимаю… Видите ли, из-за Артура между Адой и Валей всегда была какая-то натянутость. Подружки близкие, закадычные – и все же… Мне почему-то кажется, что Ада до сих пор неравнодушна к Артуру, хотя, выйдя замуж за Владислава, она стала относиться к Тихову внешне довольно прохладно.
– Что не помешало Ольховской после развода с мужем встречаться с Тиховым… ну, скажем, в интимной обстановке…
– Вы об этом знали… или догадались? – удивилась Алифанова.
– Вот уж меньше всего я похож на ясновидца, – улыбнувшись, уклонился от прямого ответа Дубравин.
– Да, они встречались…
Алифанова выглядела смущенной. Видимо, тема разговора была ей неприятна. Но все-таки она продолжила:
– Однажды мне понадобилось что-то взять у Ады, и когда я приехала без предупреждения к ней домой, то встретила у двери ее квартиры Артура – он уже уходил. Они смутились, Ада даже стала немного раздражена, но потом все как-то забылось, а я ни о чем не спрашивала – это их личное дело. Вале об этом я тоже не сказала. Зачем?…
– А вы не припомните, когда это было?
– Почему же…
Алифанова назвала число и месяц.
– Скажите, а как вам Артур?
– Нравится или нет? Нравится. Очень. Если честно – только между нами, ладно? – я была в него влюблена. Еще в училище. Даже сейчас к нему неравнодушна.
– Немудрено, парень он видный…
Дубравин мельком посмотрел на свои часы.
– Хотите, я покажу вам альбом, где вся наша училищная группа? – подхватилась Алифанова, заметив взгляд майора.
Видно, ей очень не хотелось так быстро отпускать Дубравина.
– Покажите…
Времени было в обрез, но майору почему-то захотелось сделать хоть что-нибудь приятное для этой девушки.
– Вот, смотрите… – листала альбом Алифанова. – Это я. Правда, смешная? Кнопка. Валя… Ариадна… Теперь, мне кажется, она стала еще красивее. Артур…
– А здесь кто?
Дубравин показал на большую фотографию, где на тисненном картоне в живописных позах расположились какие-то парни.
– Ой! – прыснула в кулачок Алифанова. – И это спрашивает сыщик. Здесь все девушки нашей группы. Только загримированные под мужчин. Вот я… Это Валя с Адой.
– Ну и ну… – покачал головой Дубравин. – Здорово. Невозможно узнать…
От Алифановой майор отправился в театр. Он шел пешком, благо здание театра располагалось неподалеку.
Ощущая удовлетворенность от встречи с Алифановой, Дубравин, вышагивая по уже очищенным от снега тротуарам, мучительно пытался отыскать в уголках памяти нечто очень важное, упущенное им в разговоре с актрисой, какой-то мимолетный всплеск, искру, которой так и не суждено было на этот раз зажечь воображение…
Ольховская находилась в своей грим-уборной.
Майор постучал.
– Открыто! – бросила она, не оборачиваясь.
Высунув кончик языка от усердия, актриса кроила большими портняжными ножницами белоснежную ткань, прошитую золоченой нитью.
Увидев Дубравина, она немного смутилась и принялась торопливо собирать лоскуты ткани в картонную коробку.
– Помешал? – спросил майор.
– Нет, нет, что вы… Выпала свободная минута, вот я тут и мастерю.
– Ариадна Эрнестовна, я много времени у вас не отниму. Минут десять, не более.
– Пожалуйста. У меня есть еще где-то с полчаса.
– Вот и отлично…
– Дубравин немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем, остро взглянув на актрису, сказал с укоризной:
– А ведь вы, Ариадна Эрнестовна, к сожалению, не были со мной откровенны.
– Не помню. Возможно. Что вы конкретно имеете в виду?
– Артура Тихова.
– Не понимаю…
– Допустим. Тогда я спрошу у вас прямо: он приходил к вам после того, как вы развелись с мужем? А если приходил, то зачем?
– Вон вы про что…
Видно было, что Ольховская колеблется.
– Странный вопрос…
С нервным смешком она поправила прическу.
– Для женщины странный… Но я вам отвечу. Я любила Артура. Да, любила! Теперь я, конечно, на Валентину не в обиде. Но тогда… И все это время… Я долго считала ее виновницей всех моих семейных неурядиц. Пожалуй, до недавнего времени… Выйди я замуж за Артура, возможно, все сложилось бы по-другому. Но, увы, прошлого не вернешь… И когда Артур снова пришел ко мне и стал просить моей руки, я, признаюсь, растерялась. Просто не могла себе представить нечто подобное.
– И что же?
– Отказала. Он тогда очень расстроился, и все же своих надежд не оставил. Артур приходил ко мне еще несколько раз с таким же предложением, убеждал, просил, молил, наконец… изменить свое решение. В конце концов, я поговорила с ним в резких тонах. С тех пор его посещения прекратились.
48 
