Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
77 
– А ты недурно разбираешься в этой философской мешанине, – заключил он.
– Да что вы, это же темный лес! Хорошо, если половину просек. – И он похлопал себя по носу. – Но у меня есть нюх. Я этих правых издалека чую!
– Ты думаешь, Кайлуа был фашистом?
– Ну, точно не скажу... Тут дела посложнее... Но вот этот миф о суперменах и чистых духом атлетах попахивает знакомыми лозунгами о высшей расе и прочей чуши в этом роде...
Ньеману снова вспомнились кадры фильма о Берлинской Олимпиаде, висящие в квартире Кайлуа. За этими изображениями и спортивными рекордами Гернона скрывалась какая-то тайна. Может, между ними есть связь? Но какая?
– Там нет никаких намеков на реки? – спросил он офицера. – На пурпурные реки?
– Что-что?
Пьер Ньеман поднялся.
– Ничего, это я так.
Полицейский взглянул на высокого человека в синем плаще и громко сказал ему вслед:
– Слушайте, комиссар, ей-богу, поручили бы вы это дело кому-нибудь поумнее меня, например из студентов, а?
– Мне нужно мнение профи. Такое, чтобы оно укладывалось в рамки расследования.
Офицер скептически поморщился.
– Неужели вы думаете, что весь этот словесный понос может что-нибудь дать для нашего расследования?
Ньеман подошел и, взявшись за стекло кабинки, наклонился к полицейскому.
– В нашей профессии играет роль каждая мелочь. Нельзя упускать ни одной случайности, ни одной якобы бесполезной детали. Любое преступление построено как атом, понимаешь? Так что продолжай читать.
И он ушел, оставив своего собеседника в сильном недоумении.
Выйдя на улицу, он заметил посреди кампуса яркие огни телевизионных юпитеров. Прищурившись, он различил среди них тощий силуэт ректора Венсана Люиза, который, стоя на ступеньках главного корпуса, вероятно, лепетал что-то успокаивающее. В толпе телевизионщиков мелькали характерные логотипы региональных и национальных французских компаний, а также студий романской Швейцарии. Журналисты теснились вокруг ректора, засыпая его вопросами и отталкивая друг друга. Процесс пошел: все масс-медиа ринулись в Гернон. Сообщение об убийствах неминуемо должно было распространиться по всей Франции, а паника – по всему маленькому городку.
И это было только начало.
37
С дороги Ньеман позвонил Антуану Реймсу:
– Есть новости об англичанине?
– Я сейчас как раз в Отель-Дьё. Он все еще не пришел в сознание. Врачи настроены весьма пессимистично. Посольство Соединенного Королевства натравило на нас целую свору адвокатов. Они явились прямо из Лондона. И журналисты тоже, конечно, на стреме. В общем, представь себе наихудший вариант и помножь его на десять.
Спутниковая связь работала безупречно: Ньеман прекрасно слышал каждое слово Реймса.
Он представил себе директора в Отель-Дьё, на острове Ситэ, и вспомнил самого себя, прежнего, в коридорах парижских больниц, где он допрашивал проституток, пострадавших от кулаков сутенеров и щеголявших кто разбитым носом, кто синяком под глазом. Припомнились ему и окровавленные лица задержанных, которых он сам «разукрашивал» у себя в кабинете, их руки, прикованные наручниками к кровати, и разноцветные огни бордельных вывесок, озаряющие мертвенную белизну жалких каморок.
Вспомнил он и Отель-Дьё, откуда выходил иногда в три часа ночи, измочаленный вконец, и портал собора Нотр-Дам, освещенный ярко, как днем. Пьер Ньеман был воителем по натуре. И воспоминания его всегда сопровождались блеском стали и огнями пожаров, звоном щитов и кличем бойцов. Ему вдруг стало грустно при мысли о странности такого существования, на которое мало кто согласился бы, хотя для него самого оно было единственным смыслом жизни на этой земле.
– Ну, как твое расследование? – спросил Реймс.
Его голос звучал не так агрессивно, как во время предыдущего разговора: видимо, профессиональная солидарность и общее прошлое все-таки возобладали.
– У нас уже два трупа. И ни единой зацепки. Но я продолжаю действовать и, мне кажется, иду верным путем.
Реймс не ответил, но в этом молчании Ньеман почувствовал доверие. Он спросил:
– Ну, а что там со мной?
– С тобой?
– Я хочу знать, не затевают ли у нас в конторе какую-нибудь гадость из-за этого моего хулигана?
Реймс злорадно ухмыльнулся.
– Ты имеешь в виду ГИПС?[18]Они слишком долго ждали такого случая. Пускай подождут еще.
– Чего подождут?
– Пока твой ростбиф[19]отдаст концы. Чтобы обвинить тебя в убийстве.
18
ГИПС – главная инспекция полицейских служб во Франции.
19
Ростбиф – жаргонная кличка англичан во Франции.
77 
