17 
– Кого я вижу! – обрадовался Чебурашка. – Капитан Немо. Ну, здравствуй, здравствуй, парнишка. Какими судьбами?
Поскольку Паленый своего настоящего имени не знал, а прозвище, данное Тюнькиным, не любил, для Чебурашки он был безымянным бомжем. Но такое положение вещей бесшабашного кочегара, выпивоху и весельчака, не устраивало, и он начал звать Паленого капитаном Немо.
Похоже, сказалась начитанность Чебурашки. На смене от безделья он не выпускал книгу из рук, читая все подряд – и классику, и детективы. Естественно, когда был трезв.
– Давно ты ко мне не заглядывал, – весело скалясь, продолжал тараторить Чебурашка, не ожидая, пока ответит Паленый. – Аль женилси?
– Кто за меня выйдет? С моей-то рожей… Разве что обезьяна. Но у нас не Африка, и в наших краях мартышки не водятся.
– Ну не скажи, не скажи… Хе-хе… Ты в душ пришел?
– Если пустишь.
Паленый положил сверток с "входным билетом" на стол.
– Что это? – спросил Чебурашка.
– Не прикидывайся валенком. Пузырь и закуска. Плата за душ.
Паленый чувствовал себя свободно лишь с двумя людьми – с Чебурашкой и Есесеичем. Они были каким-то другими, не такими как все остальные. Он не мог понять, какими именно, но этот вопрос его не волновал. С ними было легко и просто, а слова сами просились на язык, хотя на Мотодроме Паленый слыл косноязычным молчуном.
– Во ты даешь… – Чебурашка сделал вид, что обиделся. – Какие могут быть расчеты между корешами!?
– Да ладно тебе… Просто я сегодня угощаю. Все, иду в душ.
– Эй, капитан, там в шкафчике есть мыло и шампунь! – крикнул Чебурашка ему вслед.
– Понял, спасибо…
Паленый плескался под душем не менее получаса. Когда он, посвежевший и бодрый как никогда раньше, предстал перед Чебурашкой в чистой добротной одежде, тот глаза выпучил от удивления.
– Ну, мужик… – Чебурашка покрутил головой. – Теперь хрен тебя узнаешь. Одно слово – козырь.
– Не нужно кидать мне леща.
– Намекаешь на свою физию? Брось… – Чебурашка поморщился. – Может, тебя на войне шандарахнуло. Может, ты герой, только забыл об этом. Придет время, все вспомнишь, будет тебе слава и почет. И много денег. Главное, не отчаивайся.
– Спасибо за хороший совет, – ответил Паленый. – Чаем угостишь?
– Будет тебе и кофа, и какава с чаем… – Чебурашка буквально лучился от предвкушения застолья. – У нас сегодня сабантуй. Кипяток уже готов. Заварка в банке.
Эффектным жестом он поднял газету, которой был прикрыт стол. Кроме водки, хлеба, колбасы и бычков в томатном соусе, которые принес Паленый, Чебурашка добавил сало, зеленый лук и свежие огурцы.
– Мне водка, а тебе закуска, – с вожделением потирая руки, сказал Чебурашка. – Налетай.
Он знал, что "капитан Немо" к спиртному равнодушен.
– Не понял… – Паленый изобразил обиду. – А я чем хуже? Наливай.
– Ты что, начал пить!?
Удивлению Чебурашки не было границ. Он явно был огорчен, хотя и старался не показывать этого.
– Я и не бросал.
– Ты, парень, успел удивить меня сегодня как минимум три раза. Что-то с тобой не то.
– Это плохо или хорошо?
– Не знаю. Но таким ты нравишься мне больше. Давай тару…
Они выпили; Чебурашка лишь пожевал хлебную корку и съел луковицу, макая ее в соль.
– Повторим? – спросил он, не глядя на Паленого.
– Мне хватит. Дальше кати один.
– Перестань, – для виду запротестовал Чебурашка. – А за компанию?
Но в глубине души он явно хотел, чтобы Паленый оказался тверд в своем намерении.
– Спасибо, нет. У меня сегодня дела.
– Ну, если так… – Чебурашка расцвел.
Они посидели еще немного – пока Паленый не насытился. Чебурашка не стал сильно разгоняться – выпил еще сто грамм и спрятал бутылку в личный тайник. Ему еще предстояло дежурить часть дня и ночь.
– Заходи, когда я на смене, – приглашал Чебурашка. – Всегда буду рад.
– Зайду, – пообещал Паленый.
На том они и расстались…
Визит к врачу, который делает пластические операции, он решил перенести на утро. Все дело было в том, что клиника находилась в самом центре города, а Паленый боялся, что может там встретиться с бандитами, у которых он сжег машину. Их ведь не обманет новая одежда; лицо выдаст его сразу.
А чем может закончиться такая встреча, Паленый знал почти наверняка…
Он пришел в клинику еще затемно. Время до ее открытия Паленый скоротал на скамейке в скверике во внутреннем дворе лечебного учреждения.
В регистратуре его встретили инертно и без особых эмоций, за исключением дежурных улыбок, ненатуральных до омерзения. Наверное, молодые девицы, сидевшие за барьером, видели и не таких уродов, как он, и клиентов у них было немало.
17 
