58 
Я густо покраснела и занялась своим сэндвичем, время от времени искоса поглядывая на Лорена.
Сам он есть не стал, зато налил себе бокал вина и уселся передо мной, наблюдая за тем, как я ем. Я уже собралась сказать ему, что он меня смущает и вообще невежливо смотреть человеку в рот, но тут Лорен снова заговорил.
— И давно вы подружились с Афродитой?
— Мы с ней не дружим, — буркнула я и откусила огромный кусок сэндвича (между прочим, на редкость вкусного. А еще говорят, будто в мире нет совершенства! Вот оно, сидит передо мной — невероятно красивое, сексуальное, талантливое, да еще и готовить умеет!) — Я возвращалась от бабушки и встретила ее по дороге. — При этом я довольно убедительно передернула плечами, давая понять, что эта встреча не доставила мне особого удовольствия. — Ну я и решила, что предводительница Дочерей Тьмы должна быть добра ко всем недолеткам, даже таким, как Афродита. Вот и подобрала ее.
— Странно, что она согласилась принять от тебя помощь. Мне казалось, вы с ней заклятые враги!
— Скажете тоже! — воскликнула я, изображая простодушную дурочку. — Заклятые! Да плевала я на нее!
Мне очень хотелось рассказать Лорену всю правду об Афродите. Вы же знаете, я не люблю врать (и не очень умею, хотя за последний месяц здорово поднаторела в этом искусстве.) Но стоило мне только подумать о том, чтобы открыться Лорену, как в глазах у меня потемнело от боли и страха.
Казалось, кто-то невидимый с силой ударил меня под вздох и грозно прокричал на ухо: «Не смей ни о чем ему рассказывать!»Придя в себя, я мило улыбнулась и принялась жевать свой сэндвич, стараясь думать о чем-нибудь приятном. Например, о том, что я уже не так похожа на героиню фильма «Ночь живых мертвецов».
Черт, нашла о чем подумать! Я сразу же вспомнила о профессоре Нолан и, отложив сэндвич, схватилась за бокал с вином.
— Лорен, как вы думаете, кто мог сделать такое с профессором Нолан?
Его прекрасное лицо потемнело, скулы обозначились резче.
— Что тут думать? Цитата говорит сама за себя.
— Какая цитата?
— Разве ты не прочитала, что написано на бумаге, надетой на кол?
Я зажмурилась и покачала головой, пытаясь подавить накатившую дурноту.
— Я видела, что там какая-то надпись, но не успела ее прочитать.
— «Ворожеи не оставляй в живых. Исход 22:18». А ниже огромными буквами написано ПОКАЙТЕСЯ, и подчеркнуто несколько раз.
Тут в мозгу у меня что-то щелкнуло, и меня бросило в жар, но на этот раз уже не от вина.
— Люди Веры!
— Очень на это похоже, — кивнул Лорен. — Просто не понимаю, о чем думали Верховные жрицы, когда решили купить эту землю и основать на ней Дом Ночи? Такое впечатление, что они нарочно искали неприятностей! Как будто не знали, что за народец тут живет! Где еще найдешь такое скопление твердолобых и обезумевших от злобы фанатиков, готовых свернуть головы всем, кто не согласен с их, так называемыми, религиозными убеждениями! — Он стиснул зубы и покачал головой. — Просто не понимаю, откуда в них столько ненависти!
— Вовсе не все в Оклахоме такие! — твердо сказала я. Мне почему-то было неприятно его слушать. Я тоже не люблю полоумных людоверов, но чем мы будем отличаться от них, если станем считать всех не-вампиров дураками и злодеями? — Люди Веры вовсе не единственная религиозная община в штате! Многие верующие вообще не желают иметь с ними ничего общего. И еще в Оклахоме очень распространены верования коренных американцев, а многие люди просто не задаются этими вопросами, но тоже не имеют никакого отношения к чокнутым сектантам.
— К сожалению, их голос почти не слышен. Зато Люди Веры надрываются на каждом углу!
— Ну и что? Можно подумать, правота доказывается крепостью голосовых связок!
Лорен рассмеялся, и лицо его снова стало красивым и приятным.
— Я вижу, тебе полегчало.
— Кажется, да, — широко зевнула я.
— Но усталость взяла свое, — продолжал Лорен. — Пора отвести тебя в общежитие и уложить в постель. Тебе нужно отдохнуть и набраться сил перед тем, что начнется завтра.
В животе у меня все сжалось от страха, и я пожалела, что слопала столько чипсов.
— А ч-что такое начнется?
— Прошли десятилетия с тех пор, как люди в последний раз осмеливались открыто напасть на вампиров!
Лицо Лорена снова посуровело, теперь передо мной сидел не поэт — а воин, не человек — вампир. Он был настолько могущественным, грозным и опасным, что у меня слегка засосало под ложечкой. Все-таки, настоящая мужественность невероятно сексуальна, вы не находите?
58 
