Последние отзывы

  163  

Сознание погасло, словно задули свечу.

* * *

...Сначала вернулось зрение, потом уже все прочее – в том числе и горький, противный привкус, растекшийся по глотке и небу. Попытавшись пошевелиться, Мазур ощутил себя словно бы парализованным, прошло несколько мучительных и страшных секунд, прежде чем он догадался опустить глаза – и увидел тонкие белые веревки, опутавшие тело так густо, что кое-где из-под них не видно было одежды. Пошевелиться не удалось – замотан надежно и умело. Веревки впивались в тело при каждой попытке напрячь мускулы.

Только голова ворочалась. Он поднял глаза. Сначала увидел три пары ног в кроссовках, разноцветные спортивные шаровары, потом всех сидящих целиком – троих упитанных субъектов немногим старше тридцати, лица не злые, скорее презрительные, один в тонких золотых очках. Оказалось, Мазур лежал под окном, на правом боку, а Ольга сидела в высоком деревянном кресле у камина, связанная лишь по запястьям и лодыжкам, тоже пришедшая уже в себя, скорее встревоженная, чем испуганная.

– Проснулся, синий? – где-то даже ласково спросил человек в золотых очках. – Кошмары не мучили?

Второй ухмыльнулся, а третий, моложе всех и сразу казавшийся самым простоватым на вид, громко заржал. Но тут же присмирел под укоризненным взглядом очкастого.

– Кто? – переспросил Мазур.

– Да ты не прибедняйся, синенький, – очкастый покривил губы, сунул в рот сигарету. – Мы тут на тебя посмотрели, пока вязали, вся генеалогия прописана... Ты что же это хулиганишь, сука лагерная? Ну добро бы ты влез телевизор уволочь да на полу нагадить – но ты же в мой честный дом свою спаленную тачку приволок и нахально в гараж загнал... А если бы, не дай бог, милиция с проверкой? Что мне им сказать? Что это мы тех двух вертухаев вчера пристукнули?

– Вчера?

– Вчера, голубь ты рисованный, вчера... Ты уж прости, но валялся ты примерно сутки. И девочка твоя тоже. Хороший препарат, а? Признаюсь тебе честно, мы тут повеселиться хотели – бичи, знаешь ли, шкодят без всякого уважения к частной собственности. Вот и поставили мышеловку, кто ж знал, что залетит такая пташка, начнет к тому же не с водочки, а с газировки...

– Значит, серьезный путешественник, – сказал второй.

– Да уж, да уж... – человек в золотых очках подошел к бильярдному столу, не прикасаясь, провел рукой над Мазуровым барахлишком. – Самородное золото, пистолетик, два чужих документа, да вдобавок на разные фамилии... Это у тебя хобби такое – ментов шлепать?

– Каких ментов? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Мазур.

– Ну, голубь... Несерьезно. Насчет шантарского, чьи корочки вот тут алеют – тебе виднее. Но про тех двух прапорщиков, которых ты вчера на трассе замочил, в Пижмане только младенцы еще не слышали...

– Я их не убивал, – сказал Мазур. Голова почти не болела, только пакостный привкус во рту не проходил.

– А кто? Водила?

– Вообще-то, ты знаешь, мог и водила, – сказал второй. – Дело туманное...

– А какая разница? – пожал литыми плечами человек в золотых очках. – Пусть он мусоркам доказывает, мы же, слава те господи, не прокуроры... Не моя проблема. Главное, мы из-за него могли огрести кучу хлопот...

– Попинать? – предложил третий.

– Чадушко мое, ты же одной ногой в Европе стоишь, а провинциализма так и не изжил... – поморщился очкастый. – Ну, попинаешь ты его. Кроссовки испачкаешь. Новые купишь. И где же здесь стратегия и тактика?

– Тогда – сдать ментам. Позвонить Кондратьичу, пусть пришлет орлов... А девочку сначала не грех и попользовать. Ишь, очаровашечка... Глазами стригет, как Мата Хари.

– Сдать, конечно, нетрудно, – протянул очкастый. Он ничуть не издевался – просто рассуждал вслух. – Машину его ты отогнал черт-те куда, тут все чисто... Но я здесь вижу две сложности. Во-первых, как ты ни крути, а на присутствующую здесь компанию ляжет тень – ма-аленькая такая, черненькая такая... Что при наличии недругов не то чтобы чревато, но неприятно. Оно нам надо? И потом, поди угадай, что этот разобиженный басмач начнет петь у следователя. Они ж, синие, мастера тискать романы. Пискнуть не успеешь, как окажется, что это мы его подучили, спрятать обещали, а в последний момент передумали и сдали...

– Да кто его слушать будет?

– Может, никто. Может, все. Я тебе говорил не раз и еще повторю: дурак как раз на том и сыплется, что полагает себя самым крутым. Тщательней надо, чадо... Когда вокруг теснятся конкуренты и завистники, нельзя давать против себя и тени компромата. Маленькая оплошка – и возгорится из искры пламя... Мы с вами не генералы. Поручики-с... А поручиков сдают легко. И достают легко из благополучных заграниц.

  163