Особенно,... 
96 
– Аналогично, – сказала она. – С учетом всех предшествующих обстоятельств и всего, что вокруг убийства наворочено, – херня это на постном масле, а не сознанка. Будь это в обычном СИЗО, ты что первым делом подумал бы?
– Что ему – кинули «маляву». И велели вешать на себя.
– От то-то, – сказала Даша. – А в данных условиях… что же можно подумать в данных условиях? Что Тодыш к нему кого-то пустил…
– Вот не надо. Не гони на Тодыша.
– Или – ты потом вернулся, – безжалостно продолжала Даша. – И провел с ним политбеседу…
– Слушай, Рыжая, – сказал Паша тихо. – Не надо, а? Ты, конечно, нынче начальство и все такое, только все равно не надо меня сукой делать… Я-то думал, мы с тобой и впрямь друзья…
– Извини, – сказала Даша тоскливо. – Ну, извини курву… Не подумавши ляпнула. Паша, но ведь это ненормально. Это так неправильно, что у меня слов нет…
– Почему? Он нормально соскочил. Все! – Паша скрестил руки перед лицом. – Дело закрыто. Эту бумажонку мы с тобой никак не сожжем – потащим прокурору, как миленькие… На нем, правда, висит еще подозрение насчет Жени Беклемишевой… Только у меня ощущение, что двадцать шестая статья УПК может и не сработать, не получится соединения дел. Основания больно уж шаткие. Вот и выходит, что вся история распадается на несколько дел, причем главное – об убийстве Маргариты Монро – мы с тобой только, что самым блистательным образом закрыли. Без всяких нарушений. Чистосердечное.
– Ага, – сказала она зло. – А поскольку это все-таки не пьющий слесарь из рабочего квартала, в суде толковый и дорогой адвокат эту чистосердечную сознанку смешает с говном. В особенности если сам Камышан будет орать, что ему тут яйца в дверь пихали. Как ни крути, а все улики у нас – косвенные. И вернут дело на доследование, только мы к тому времени будем в жуткой заднице… Я кристально излагаю?
– Кристально, – хмуро согласился он. – Есть еще один вариант – ничего он в суде не будет опровергать. Подтвердит все, подведут под состояние аффекта, а то и сунут в спецпсихушку, откуда иногда через годик преспокойно выходят вовсе даже не психами. Первый раз, что ли?
– В бога, в душу, в мать… – произнесла она с расстановкой. – В любом случае дело придется закрывать. Не могу отделаться от впечатления, что он дрогнул и согласился было всех утопить, а потом передумал. Дожимать надо было, а я, дура, отложила на потом… Ладно, снявши голову, по волосам не плачут.
– Зря ты насчет меня. И про Тодыша тоже зря.
– Ладно, проехали, – сказала Даша. – Бывает… – Прищурилась и тихо продолжала: – Хочешь, докажу, что я тебе доверяю? Ну-ка, кого напоминает эта сытая физиономия рядом с Женечкой Беклемишевой? Напряги извилины…
Он долго всматривался, зачем-то шевеля губами. И вскинулся:
– Это же второй фигурант! По Евдокимовой!
– Оченно, знаешь ли, похоже, – сказала Даша. – Знаешь, где у нас штаб Шантарского военного круга? Молодец. Возьмешь своих лучших ребят и парочку машин. Все, что нужно. Формальностями пренебречь, я за все отвечаю, с санкции верхов. Короче, есть подозрение, что этот тип именно там имеет честь служить. И задача у тебя немудрящая: засечь его при удаче, тихонечко вести, установить личность. Только, я тебя умоляю, работай ювелирно. Он не интендант и не коновал, настрой ребят в этом ключе… Чтобы работа была по высшему классу.
– Это во что же мы вляпались?
– В уголовщину, как всегда, – хмыкнула Даша. – Ну, ты уяснил всю деликатность задачи? Все шишки – на меня, ни о чем таком не беспокойся. И повторяю, Паша, – работай ювелирнейше, не нарвись там…
Легко представить, в сколь приятном расположении духа она сидела на совещании. Рычать хотелось. Меж тем совещание на Черского было делом серьезным, и там требовалось не отсиживать, а работать: через шесть дней граду Шантарску исполнялось триста семьдесят лет, и это событие в верхах, как водится, решено было отметить по-старорежимному грандиозным праздником с ряжеными казаками, красочными шествиями, концертами на открытом воздухе и прочей белибердой. В общем, если древние римляне как-то ухитрялись сопрягать раздачу хлеба с культурно-массовыми мероприятиями вроде гладиаторских боев, нынешние власти надеялись выехать на одних зрелищах. Гладиаторских боев, правда, не предвиделось, спасибо и на том.
Любое подобное мероприятие для милиции означает головную боль, начинающую к тому же мучить загодя. В готовность приходят все службы, в том числе и уголовный розыск, поскольку по стариннейшей традиции, неведомо из какого столетия идущей, карманники обожают работать в праздничной толпе, да и другие криминальные элементы находят, чем заняться с пользой для себя.
96 
