Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
59 
— Тесса Тейс — двоемужница, старина! — с торжеством заявил Хаусмен. — Выскочила замуж за своего второго, не распрощавшись по всем правилам с Уильямом. Представляете, что с ней сделалось, когда я возник у них на пороге?
Дом выглядел совсем не так, как издали представлялось Линли. Женщине, бросившей мужа и детей, следовало завершить свои дни в дешевой квартирке, провонявшей чесноком и застоявшейся мочой, ежедневно заливая томящуюся совесть бутылкой дарующего забвение джина. Такая женщина должна была быстро увянуть, износиться, лицо ее должны были покрыть морщины стыда и позора. Но Тесса Тейс Маури совершенно не походила на такую женщину.
Линли припарковал машину перед домом, и они молча созерцали это жилище, пока Хейверс наконец не заговорила.
—Нельзя сказать, что эта женщина опустилась, а? — заметила она.
Им было нетрудно найти этот коттедж в новом, очень приличном квартале в нескольких милях от центра — здесь домам присваивали не только номер, но и особое имя. Дом Маури именовался «Йорвик Вью». Воплощение мечты среднего класса: кирпичный фасад, островерхая крыша, красная черепица, сводчатые окна с белыми занавесочками, за ними по обе стороны от полированной парадной двери — гостиная и столовая. Пристроенный гараж на одну машину, на втором его этаже — терраса с белой металлической крышей. Там, на террасе, они и увидели Тессу Тейс.
Женщина вышла на террасу полить цветы. Светлые волосы струятся на ветру. Хризантемы, георгины, ноготки. Яркие краски осени на фоне белой металлической ограды. Заметив машину, женщина приостановилась, лейка застыла в воздухе. В полуденном свете казалось, что она сошла с полотна Ренуара.
Линли мрачно отметил, что выглядит Тесса все так же, как на фотографии, снятой девятнадцать лет назад и бережно хранимой в домашнем святилище Тейса.
— Вот вам и плата за грехи, — проворчал он.
8
— Может быть, «портрет Дориана Грея» спрятан на чердаке, — предположила Барбара.
Линли удивленно глянул на нее. До сих пор она так подчеркнуто старалась вести себя хорошо, быстро, с готовностью исполняя любой его приказ, что услышать, как она изменила своей сдержанности и попыталась пошутить, было неожиданностью — приятной, разумеется.
— Браво, сержант, — поздравил он ее. — Посмотрим, что скажет нам миссис Маури.
Женщина поджидала их у двери. Ее взгляд перебегал с одного лица на другое, растерянный и Даже, кажется, слегка затуманенный слезами.
— Доброе утро, — произнесла она. Здесь, вблизи, уже было видно, что возраст ее приближается к сорока годам, но волосы оставались ослепительно солнечного цвета, фигура легонькая, кожа с небольшой россыпью веснушек не тронута морщинами.
Линли предъявил полицейское удостоверение.
— Скотленд-Ярд, следственный отдел. Разрешите войти, миссис Маури?
Взгляд ее метнулся от Линли к угрюмому лицу Хейверс и вернулся назад.
— Конечно. — Ровный, вежливый, даже приветливый голос, но в движениях какая-то напряженность, скованность, выдающая сильное волнение.
Они прошли налево, в открытую дверь и попали в гостиную. Беспомощным жестом хозяйка указала на кресла, предлагая сесть. Со вкусом обставленная комната, современная мебель из сосны и орехового дерева, мягкие и нежные осенние тона. Где-то отсчитывали время часы — невесомый, торопливый звук, похожий на удары пульса. Ничего похожего ни на яростный беспорядок, царящий в доме Оливии Оделл, ни на механическую аккуратность фермы Тейса. В этой комнате, очевидно, собиралось любящее семейство. Там и сям — фотографии, сувениры, привезенные из отпуска, среди книг — несколько настольных игр, колода карт.
Тесса Маури облюбовала стул в дальнем углу, где почти не было света, присела на самый краешек, выпрямив спину, скрестив ноги и сложив руки на коленях. На безымянном пальце простое гладкое обручальное кольцо. Она не спросила, зачем к ней явились люди из Скотленд-Ярда, лишь молча следила глазами за Линли — тот подошел к камину и принялся изучать фотографии над ним.
— Ваши дети? — спросил он. Детей было двое — мальчик и девочка. Фотография сделана, когда семья отдыхала в Сент-Иве. Линли узнал знакомые очертания залива, серые и голубые домики на берегу, лодочки, вытащенные на берег на время отлива.
—Да, — кивнула она, и больше ни звука. Сдерживаясь изо всех сил, женщина ожидала неизбежного удара. Молчание затянулось, Линли не прерывал его. Наконец непереносимая тревога вынудила женщину заговорить.
59 
