Последние отзывы

  49  

— Любезный! Оставили б женщин в покое…

Инга уставилась на него с неописуемым выражением — никак не ожидала увидеть посреди этой веселухи. Мать — конечно же, считавшая Смолина совершенно посторонним прохожим — тяжко вздохнула и торопливо сказала:

— Мы тут сами разберемся…

Плюгавый, как и ожидалось, взвился, словно уколотый шилом в филейную часть, сбросил руку Смолина и завопил фальцетом:

— А ты валил бы отсюда, козел! Не с тобой разговаривают!

— Беседа приобретает интерес… — сказал Смолин, негромко, недобро. — Достал носовой платок и демонстративно вытер лицо. — Гражданин бородатенький, вы б слюной так не брызгались… И зубки, простите, нужно чистить почаще, чем раз в месяц, а то шибает, как из сортира…

— Да ты, козел! Да я тебя!

— Вася, не надо! — вскрикнула Инга. Смолин видел краешком глаза, как мать удивленно воззрилась на нее, потом на него — ну да, тут любой удивится… И отступил на шаг, забирая чуть влево: разъяренный интеллигент уже, судя по перекошенной физии, жаждал кровавой схватки.

Сузив глаза и напрягшись, Смолин ждал, какие же сюрпризы ему преподнесет это мелкое суетливое существо. Он едва не поморщился от скуки, когда противник широко размахнулся, словно корову отгонял — и его кулак целеустремленно двинулся к смолинскому фейсу. Смолин всего-навсего легонько посторонился влево и, когда кулак, как и следовало ожидать, прошел на значительном расстоянии от его головы, ответил точным ударом левой чуть пониже ребер, а когда буян икнул, потерял напор и замер в нелепой позе, коротким с правой отправил его на потоптанный газон. Мужичок улетел туда спиной вперед, потеряв при этом очечки в дешевой оправе, приземлился во всю длину посреди невысокой жухлой травы, щедро уделанной местными собаками. Встав над ним, Смолин поинтересовался громко, с расстановочкой:

— Ногами — попинать?

Поверженный противник что-то промычал, явно в отрицательном смысле, заслоняясь рукой, потасканная морщинистая физиономия была такой испуганно-жалкой, что у Смолина вся злость прошла: ну, не заставлять же это ничтожество всерьез отвечать за козла… Ловко присев, подняв очки — ухитрившиеся уцелеть — он одним рывком вздернул мужичка на ноги, тряхнул за воротник так, что зубы у того звучно клацнули. Сказал брезгливо:

— Убью — умрешь…

Тот таращился на него с несказанным ужасом и пытался что-то бормотать в том смысле, что он ничего такого не хотел и ужасно сожалеет… Надев ему на нос очки и проверив, хорошо ли держатся дужки за ушами, Смолин тихонечко посоветовал:

— Вали отсюда, сучонок, пока я тебе кишку через жопу не достал… Ну?

И отступил на шаг, подавляя тяжелым взглядом. Противник определенно утратил интерес к борьбе — он бочком-бочком отодвинулся подальше, а потом, убедившись, что никто за ним гнаться не собирается, выскочил на асфальтовую дорожку и рысцой припустил прочь, то и дело оглядываясь из предосторожности. А там и за углом пропал.

Смолин обернулся к дамам, испытывая мучительную неловкость, подыскивая слова. Мама на него таращилась все так же удивленно — но сквозь это удивление уже проглядывал определенный интерес и некоторые умозаключения.

В конце концов он, неуклюже поклонившись, сказал:

— Василий Яковлевич…

— Анна Федоровна… — все еще растерянно ответила женщина.

Состояние мучительной неловкости продолжалось. Смолин совершенно не представлял, что ему теперь говорить и делать — то ли слинять по-тихому, то ли завязать светскую беседу… но с чего начинать-то?

Положение спасла Инга. Не глядя на мать, сказала быстро:

— Я тебе потом позвоню…

Та ошарашенно кивнула. Сграбастав Смолина под руку, Инга чуть ли не бегом потащила его к машине. Смолин едва сообразил достать из кармана ключи и нажать кнопочку. «Надо же, — подумал он растерянно, с некоторым мрачным юмором, — вот так и познакомились с гражданской тещей…»

Инга ссутулилась на сиденье с убитым видом, уткнувшись взглядом в пол. Смолин видел, что ее мать, какое-то время глядя в сторону машины, наконец повернулась и вошла в подъезд. Сказал осторожно:

— Она ушла…

— Господи ты боже мой… — тихонько простонала Инга. — Стыдоба какая…

Смолин усмехнулся:

— Я такой, что меня нельзя маме показывать?

— Да не в том дело…

— А в чем? — как можно ласковее сказал Смолин, видя, что она вот-вот расплачется. — Ну, ерунда какая… Тебе не-кажется, что мама рано или поздно узнала бы? Что я — это я?

  49