Особенно,... 
147 
— Нет, Райлез, — разочарованно вздохнул наставник. — Именно человек. Стань для начала им — а потом, может, свеча тебе и не понадобится.
— Но вы же сами меня выбрали! — запальчиво напомнил видун. — Тогда, значит, было за что?!
— Было, — согласился Крысолов. — Но ты сломался. К сожалению.
— Ах вот, значит, как у вас это называется? — снова заскрипел зубами Райлез. — Сломался — и все, выкинуть на помойку?
— Отстранить, — невозмутимо поправил путник, продолжая любоваться ужимками пророка. — Калечному тсецу тоже нечего делать в войске, согласись?
Райлез порывисто наклонился к уху путника и зашептал, ощутимо брызгая слюной:
— Вы же все равно его убьете. Так лучше отдайте мне! Я… я буду очень благодарен. Все что угодно. Деньги. Услуги. Любое… поручение.
— Лучше я его убью. — Крысолов, поморщившись, отстранился.
— Что, жалеете своего любимчика? Напрасно. Он сам подставился. Значит, хотел такой судьбы.
— Почему? — удивился наставник.
— Он же саврянин, — презрительно скривился Райлез. — Неужели он всерьез надеялся стать путником в Ринтаре?
— Мы не разделяем учеников ни по расе, ни по полу, — возразил Крысолов. — Нас интересует только дар — единый, как ниспославшая его Хольга.
— Да-да, конечно, — разухмылялся видун: Так я тебе и поверил!
Путник пожал плечами. Ему это было без разницы.
— Все-таки попытайся взять себя в руки, — искренне, хоть и без надежды на успех посоветовал он. — Увлекись чем-нибудь. Без разницы: разведением овец, резьбой по дереву, религией. Вон хоть к этому мольцу в ученики попросись, сейчас он и то разумнее тебя. По крайней мере, только живым головы дурит.
Намек на связь с падалыциками-гробокопателями — и откуда только Крысолов узнал? — окончательно вывел Райлеза из себя.
— А что еще мне оставалось делать?! — огрызнулся он. — С голоду подыхать?
— Альк же не подох. А все, что нас не убивает, делает нас сильнее. — Крысолов усмехнулся, вспомнив, как на это же поучение белокосый мигом парировал: Или калеками. — Иди себе с миром, Райлез. Или ты и меня хочешь ножом в бок ткнуть?
Видун побелел от ярости.
— Я найду его раньше тебя, — срывающимся шепотом пообещал он и, стиснув кулаки, начал выбираться из толпы.
Путник с сожалением покосился ему вслед. Жаль — но не Райлеза, а что нет повода остановить его до того, как оный повод появится. А это, похоже, неизбежно.
До Рыбки спутники добрались без приключений. К обеду второго дня впереди показалась не только оторачивающая горизонт река, но и прибрежный город. Жар уже предвкушал пиво с раками (какая ж речка без раков, а город без кормильни?!), однако Альк внезапно закочевряжился и свернул с дороги вправо.
— А что это за город? — заоглядывалась Рыска.
— Йожыг. — Саврянин нахмурился. Когда он проезжал тут в прошлый раз, семь лет назад, от крепости оставалось только две башни, соединенные не столько стенами, сколько грудами щебня. Сейчас их снова было пять, пусть не слишком высоких. Разросся и поселок на берегу. Не то чтобы Алька огорчал расцвет соседской державы, но выглядел он как-то подозрительно. По слухам, еще три года назад строительные работы тут велись спустя рукава. А сейчас все города, через которые проезжала компания, будто норовили перещеголять друг друга оборками свежих стен. Лучше бы дороги замостили.
— Да ты что?! — Рыска приподнялась на стременах, чтобы лучше видеть. — Тот самый?
Жар тоже с интересом присмотрелся к главному герою любимых в детстве баек. Вживую Йожыг выглядел как тот дедок — маленький, сухонький, скрюченный, но бережно хранимое в сарае копье убеждает в честности его заслуг. Здесь в роли копья выступала крепость, грозно взиравшая на тот берег.
— Ну во-о-от, — разочарованно протянул вор. — А мы в него даже горло промочить не заедем…
— Из речки напьешься, — огрызнулся белокосый.
— Это ж не то…
— Напротив города в нее столько помоев сливают, что не сильно от вашего пива отличается.
— А нормально объяснить можешь, почему тебе туда не хочется? — с досадой спросил Жар.
— Могу, — проворчал Альк. — Не хочется. Вор тяжко вздохнул, принимая ответ видуна.
— А как мы тогда через реку перебираться будем? Переправа-то от Йожыга налажена, в обход города к ней не подойти. Или что-то с войны поменялось?
— Не поменялось. Но на паром нам все равно нельзя. Это ж приграничье, тут тайной стражи больше, чем обычной, и досмотр на въезде-выезде такой, что даже крысе без тсарской грамоты не проскочить.
147 
