Последние отзывы

  30  

«Ага, – понял Сварог, – вот и настал момент истины». Барон, конечно, не такой дурак, чтобы с ходу поверить в детскую сказочку о таинственном странствующем рыцаре и лесных разбойниках, он жаждет услышать истину. Но вот вопрос: поверит ли барон истине?..

Поколебавшись, он театральным жестом достал из воздуха сигарету и прикурил от пальца. Барон преспокойно наблюдал за его манипуляциями.

– Магия, – произнес он, когда Сварог выдохнул струйку дыма. – Так я и думал. Какая-то новая форма колдовства, да? Раз заговор над замком на нее не реагирует… Теперь понятно, почему вы бежали из Митрака, да еще в этаком наряде.

– Послушайте, Карт, – решился Сварог, – давайте-ка будем говорить серьезно. Я действительно не священник – но я действительно граф, барон… даже князь… ну, и еще кое-кто. И если вы будете настолько любезны выслушать меня и с ходу не обвинять во лжи, то я расскажу вам правду. А уж там думайте, что хотите…

– Сделайте такое одолжение.

– Разрешите?

Барон выжидательно кивнул, и Сварог уселся в кресло напротив. Сделал несколько затяжек, глядя на гравюры и собираясь с мыслями. По большому счету, он ничего не потеряет, если расскажет барону правду. Не поверит – и хрен с ним. А поверит… там посмотрим. И он вкратце поведал о Таларе, о подброшенном письме, Потоке, своем появлении в ночном лесу, кое-каких способностях ларов. Умолчал разве что о собственных королевских титулах и земном (в смысле планеты Земля) происхождении, сочтя это излишними подробностями. И все это время где-то в уголочке сознания свербила мысль, что подобное с ним уже происходило когда-то, не отпускало этакое дежа вю, пока он наконец не вспомнил. Ну конечно: «Божий любимчик». Где он, едва попавший в мир Талара, точно так же рассказывал капитану Зо свою историю. И то ли вчера это было, то ли сто лет назад…

– Ну, собственно, вот и все, – сказал он наконец. – Хотите верьте, хотите нет.

– А вы бы поверили на моем месте? – негромко спросил Карт.

– Я? Если откровенно, то не поверил бы.

Барон надолго замолчал. Не торопясь вытряхнул трубку, прочистил, набил по новой, раскурил.

Потом встал, прошелся по кабинету.

– Лекарь мне курить запрещает, – сказал он, как будто в первый раз разглядывая гравюры на стенах. – А я курю. И ведь знаю, что он прав. Знаю, что убиваю себя. Такой вот парадокс…

– Вы мне верите? – спросил Сварог напрямик.

– Не знаю. Честно – не знаю… А вам обязательно надо, чтобы поверил?

– Ну… Все-таки одно дело, когда тебе верят, и совсем другое, если принимают за проходимца и самозванца.

– Наверное, так… И что же вы собираетесь делать?

– Мне нужно вернуться обратно на Талар, – не раздумывая, сказал Сварог. – И мне нужна помощь. Что вам известно о Тропе?

– Ничего. Правда, ничего. Я считаю… то есть всегда считал… до вас… что это миф, легенда, попытка искать спасение там, где его нет и быть не может. Впрочем, поговорите с мэтром Ленаром, он лучше меня разбирается в таких вещах. В его библиотеке… Библиотека, знаете ли, была построена в один из прошлых циклов, сохранилась чудом, а люди тогда знали гораздо больше нас…

– Погодите, барон. С мэтром я обязательно поговорю, по душам поговорю, ей-богу, но перед этим хотелось бы узнать кое-что от вас… Что такое Тьма? Что за циклы?

Барон посмотрел на Сварога очень внимательно.

– Да, вижу, вы действительно ничего не знаете… Что ж, граф, в таком случае – неудачное время вы выбрали, чтобы посетить наш несчастный мир…

И он рассказал.

Картинка из его рассказа получалась потрясающая. Невозможная. И донельзя удручающая. Потому что Сварог почувствовал, что угодил в ловушку. Еще там, на Таларе, исключительно от нечего делать он как-то ознакомился с парой-тройкой чисто теоретических выкладок касательно существования параллельных миров – раз уж сам угодил в такой мир. Так вот: кое-кто из ученых всерьез утверждал (если отбросить высоконаучный язык и терминологию, понятную лишь узенькому кругу специалистов), будто в незапамятные времена Вселенная была едина, а после некоего глобального катаклизма разделилась на сопряженные миры – как разрезанный на куски торт. И каждый мир зажил по своим собственным законам, пошел своим, так сказать, путем; и с течением времени все больше различий появлялось в этих мирах, все менее похожими они становились друг на друга – и на тот, изначальный мир… На Таларе этот катаклизм получил название Шторм, здесь – Тьма. И приходилось признать, что в чем-то ученые лбы оказались правы. При всей своей непохожести на Талар, все же было, было очень много общего между ним и Димереей – так по-здешнему называлась планета, куда Поток занес Сварога. Один материк, здесь именуемый Атаром, примерно тот же социальный строй, наличие кой-каких форм колдовства, такой же язык, те же люди, схожая катастрофа, обрушившаяся на Димерею пять тысяч лет назад и отбросившая цивилизацию в средневековье… Вот только с приближающейся катастрофой выходила неувязка. На Димерею, в отличие от Талара, Тьма опускалась регулярно – примерно раз в пятьсот лет. И представляла она собой следующее: после ряда сокрушительных землетрясений, тектонических сдвигов и разломов земной коры, начинающихся в центре континента и концентрическими волнами расходящихся к побережью, Атар погружался в океанскую пучину. Целиком. Полностью. По самую маковку. Как Атлантида. Те из людей, кто подготавливался, уходили на кораблях в океан, те, кто не успевал… ну, тут уж сами понимаете… Но дальше – больше: пока Атар разрушается и тонет, на диаметрально противоположной стороне Димереи под аккомпанемент ничуть не меньших катаклизмов начинает всплывать другой материк – Граматар. Все те, кто успел снарядить корабли и выйти в океан до катастрофы, отправляются в долгое плавание через полпланеты. К новой земле, к новой родине. И те из них, кто доплывет, начнут заново возрождать цивилизацию. А спустя пятьсот лет ситуация повторяется с точностью до наоборот: Граматар тонет, Атар поднимается из океана… И так каждые полтысячелетия. Раз за разом. Туда – сюда. Маятник. Замкнутый круг…

  30