Глава 9. Динамитчик

В тир Клевахин и Тюлькин пришли с утра пораньше. Майор из-за перегруженности работой уже не раз пропускал плановые стрельбы, и Бузыкин почти на каждой оперативке нудно долдонил ему, а за компанию и другим сотрудникам, о важности для работников уголовного розыска подобных мероприятий. Сам полковник стрелял из рук вон плохо, что не мешало ему поучать с видом большого мастера других.

Понаблюдав, как Тюлькин пуляет преимущественно в "молоко", майор с осуждением покачал головой и, надев звукоизоляционные наушники, встал на позицию. Пристыженный старлей, которому еще не доводилось видеть Клевахина в тире, следил за ним с нескрываемым злорадством – мол, посмотрим на критиков в деле. Майор только ухмыльнулся, поняв о чем думает его младший коллега.

Клевахин стрелял так быстро, что Тюлькину показалось будто он вообще не целится. А когда старлей перевел взгляд на мишень в виде черного силуэта человеческой фигуры по пояс, то его глаза стали круглыми как у совы.

– Ни фига себе… – только и сказал Тюлькин, пока майор вставлял в своего "макарова" новую обойму.

Все пули легли точно в черную голову мишени.

– Век живи – век учись, – назидательно изрек довольный Клевахин. – Советую почаще в тир заглядывать.

Иначе какой-нибудь ушлый урка отстрелит тебе мужское достоинство – не успеешь и ахнуть.

Мы с тобой, сам знаешь, не Гераклы, кулаками стенки не прошибаем. Так что единственная – а чаще всего и последняя – надежда на "макарыча".

– Так я это… понимаю…

– Судя по твоим "успехам", – кивнул майор в сторону мишеней, – ты понимаешь только тогда, когда вынимаешь. Смотри, парень, чтобы твоя лень не положила тебя раньше времени на погост. А теперь зри, отрок, что такое настоящая боевая стрельба…

Клевахин зашел за барьер, отделяющий их от мишеней, расслабленно тряхнул кистями, а затем с виду очень неловко упал, и, перекатываясь, словно колобок, начал палить – как показалось Тюлькину – наобум.

Отстрелявшись, майор поднялся и, отряхиваясь, недовольно пробубнил:

– Сукины дети… Полы, наверное, целый месяц не подметали.

Но Тюлькин его брюзжанья не слушал. Он с остолбеневшим видом смотрел на мишени – все восемь имели пробоины в районе сердца.

– Ну как? – поинтересовался Клевахин.

– Николай Иванович… это что-то! Бли-ин…

– Вот так стреляют старички, пацан, – довольный майор засобирался. – Ладно, мне пора. А ты тут еще потренируйся… полчаса. Пока я с Бузыкиным покалякаю. Поедем брать "динамитчика".

Тюлькин рассеянно кивнул. Он никак не мог оторвать глаз от мишеней…

В управлении Бузыкина не оказалось. Впрочем, такому обстоятельству Клевахин только порадовался – встречаться с шефом ему как-то не улыбалось. Полковник в последнее время стал чересчур нервный и кидался на всех как цепной пес. От его нападок был в какой-то мере защищен лишь Клевахин, пользующийся правом бывшего наставника. На оперативках майор был сама вежливость, но когда они оставались наедине, Клевахин превращался в ерша. Конечно, он не лез на арапа, однако и субординацию не соблюдал. Майор всегда отличался тем, что говорил как думал. И уж тем более тогда, когда это касалось его прямых служебных обязанностей.

Тем не менее от неприятного разговора ему уйти не удалось. Когда он уже развернулся, чтобы, не заходя в свой кабинет, отправиться в гараж за машиной, его тормознул вездесущий всезнайка капитан Берендеев.

  40