5 
— Знаю, бывал, — кратко сказал Данил. — В тот вечер он был с Оксаной?
— Нет. Насколько мне известно, с утра ездил в Граков один… точнее, с Ярышевым. Вы же сами прекрасно знаете, Ярышев у него был доверенным лицом, опять-таки мне неподконтрольным, шофером, охранником, адъютантом…
— С утра — в Граков. А потом?
— Потом — полная неизвестность. Примерно в два часа дня они вернулись в столицу. Ярышев остался в конторе, а Климов уехал. И, как пишут в детективных романах, всякие его следы теряются. На следующее утро его нашли в озере.
— Ярышев?
— Ярышева нигде нет. До сих пор. Растаял… Растворился.
— Понятно… — протянул Данил. — У вас есть какие-то свои… ну, не версии, соображения?
— Никаких.
— А если подумать?
— Я уже достаточно думал. Ни версий, ни соображений у меня нет. В первую очередь оттого, что представления не имею о его делах. Ни малейшего представления.
— Что, совсем нет версий? Помилуйте, любой, кто регулярно читает или смотрит детективы, моментально сопоставил бы смерть Климова, исчезновение Ярышева и выдвинул бы версию…
— …согласно которой Ярышев его и прикончил? — подхватил Багловский. — Извините, но об этой версии я серьезно не думал. По тем же причинам, о которых только что говорил. У меня нет ни малейшего представления о делах и обязанностях этой парочки. А потому не считаю себя вправе выдвигать скороспелые версии. Ну и, в конце-то концов, подождем заключения прокуратуры…
— Резонно, — согласился Данил. Наклонился к водителю. — Когда приедем в город, давайте прямо к озеру. Если, конечно, успеваем в прокуратуру…
— Успеваем, — хмуро сказал Багловский.
— Вот и отлично.
— Если улицы не перекроют, — вмешался шофер.
— А что, должны?
— Да вроде опять митинг намечался. Когда ехали в аэропорт, кое-где милиция стягивалась…
— Мать их за ногу и об угол… — с ленивой злостью бросил Данил. — Ну, все равно, сначала завернем к озеру, благо по дороге…
Он неплохо знал этот город. Как-никак в девяносто первом должен был стать одним из тех, кто без лишнего шума и особого зверства указал бы так называемым демократам их подлинное место в жизни… будь у Меченого побольше решимости, отдай Меченый приказ готовым к рывку волкодавам. Глядишь, и не пришлось бы рекламировать нынче пиццу. Слаб оказался, сперматозоид пятнистый, боже, как слаб…
Он любил этот город, несмотря на то, что пережил здесь восемь лет назад, в историческом августе. Как-никак именно здесь, верстах в сотне от Менска, когда-то и располагалось небогатое именьице панов Черских, классической загоновой шляхты . Самое забавное еще и в том, что Черские просто не могли не знать Дзержинских и Пилсудских, они ведь обитали в трех соседствующих уездах — Дзержинские, Пилсудские, Черские…
Но некогда было об этом думать, растекаться мыслью по былым временам. Он опустил стекло, выщелкнул в щель окурок. Машина уже въехала в Менск — и Данил тренированным глазом отметил усиленный пост: возле аккуратной бетонной будочки поста ГАИ кроме дежурной машины стояли еще две «Волги» в полной боевой раскраске, с мигалками на крышах, а среди полудюжины людей в форме, стоявших тесной кучкой поодаль, наметанный взор тут же выхватил двоих с нашивками «Ястреба», здешнего милицейского спецназа. Пожалуй что, оппозиция и впрямь готовила на сегодня очередные половецкие пляски…
Он вылез из машины первым. Краешком глаза заметил настырную «девятку», остановившуюся метрах в ста, в удобном для наблюдения месте. Ну и наплевать.
Нет смысла скрывать свой интерес к месту происшествия, ради того сюда и приехали, в конце-то концов…
Почти бесшумно подошел Багловский:
— Вчера из Варшавы звонил Довнар, спрашивал о вас. Говорил, сегодня подъедет.
— Угу, — безразлично отозвался Данил.
Подошел к самому краю. Европейская пастораль: справа, на пригорке, поросшем нежно-зеленой травкой, — аккуратный ряд белых двенадцати-этажек, слева — асфальтовая дорога без выбоин, по которой катят чистенькие троллейбусы. Мощенные бетонными плитками дорожки, кусты, скамейки, безмятежная ребятня пускает кораблики, везде чистота, никакого мусора, ни битых бутылок, ни оберток от шоколадок, ни даже мятых газет, братья-рутены все же ближе к Европе, нежели к Азии…
Аккуратное, почти круглое озерцо метров пятидесяти в диаметре. Спокойная темноватая вода. Вокруг — немалое количество уличных фонарей, в темное время суток здесь должно быть довольно светло, это вам не Россия. Ближайшая бетонная дорожка — метрах в тридцати. Нужно быть не просто поддавшим — в дупель пьяным, чтобы забрести в озеро. В дупель, и никак иначе. Брести на четвереньках без руля и ветрил.
5 
