Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
89 
Трое тварей были в постели. Трис отшвырнул одного так, что тот врезался в стену, и понял, что обнаженная женщина – не Крессида.
Человек, которого он отшвырнул, был Пью, все еще в костюме Генриха VIII. Бурро ударил мужчину, одетого тигром, и теперь катался по полу с Арлекином и еще одним человеком в помятой обычной одежде. Перепуганная женщина пыталась завернуться в одеяло; она, казалось, не пострадала. Трис осматривал комнату.
Где Крессида?
Он услышал грохот и треск в соседней комнате и перепрыгнул через дерущихся…
Затем он остановился в дверях.
Вот и она, бледная, за стеклами очков – расширенные глаза. Девушка держала статуэтку и смотрела на Крофтона и толпу пьяных мужчин, только что выломавших дверь. Она взглянула на Триса, а затем вновь перевела взгляд на Крофтона и его пьяную компанию.
Каждый мускул в теле Триса напрягся; ему хотелось броситься ей на помощь, но он понял, что ее лучшим защитником будет не просто мужчина, а герцог.
Она попалась, и слишком рано. Они проиграли, но теперь ее нужно увезти отсюда в безопасное место. А для этого, решил Крис, он должен сделать вид, что не знаком с ней.
Он вынул свой монокль.
– В чем причина шума? – обратился он к присутствующим.
Крофтон обернулся, его глаза сузились.
– Сент-Рейвен? – Затем он вновь повернулся к Крессиде. – Так, так, так…
Глава 25
Трис напустил на себя скучающий вид и обратил свой монокль на Крессиду.
– А кто вы, мэм, позвольте вас спросить?
Ее глаза все еще были расширены, но она уже не казалась такой бледной. Возможно, это оттого, что она поняла его. Она сделала книксен.
– Меня зовут Крессида Мэндевилл, ваша светлость.
– Я вижу, вы знаете его, – усмехнулся Крофтон. Ее удивление было неподдельным.
– Весь Лондон знает герцога Сент-Рейвена в лицо, лорд Крофтон.
– Тогда что вы делаете в чужой запертой комнате, а?
– Я не знала, что эта дверь закрыта, сэр. Я вошла через другую дверь.
Тут в комнату протиснулся владелец гостиницы, красный и потный. За ним вошли несколько слуг.
– Я послал за полицией! Я вас всех предам в руки закона! – Затем он увидел Триса. – Ваша светлость, о, ваша светлость, мне так жаль, что вас побеспокоили!
Трис повелительно поднял руку. Он прошел в комнату и подошел ближе к Крессиде, рассматривая ее и статуэтку в монокль.
– Это ваша статуэтка, мэм? Какая… необычная.
Он увидел, как дрогнули ее губы, и взмолился о том, чтобы она сыграла свою роль.
– Она принадлежит моему отцу, ваша светлость.
– Я выиграл все у твоего отца, – оборвал ее Крофтон, – в том числе эти непристойные статуэтки. Я утверждаю, что вы, мисс Мэндевилл, воровка и девка Ле Корбо, и я повторю это, когда прибудет полиция. Я позабочусь о том, чтобы тебя высекли, привязав к телеге.
Трис повернулся, он был готов в случае необходимости встать между Крофтоном и Крессидой. Он мечтал о том, чтобы Крофтон сделал первый шаг. Больше всего на свете он хотел превратить лицо Крофтона в кровавое месиво. Пока же он заставил себя даже не сжимать кулаки.
– Вы выиграли девять статуй, сэр, – сказала Крессида с ледяным отвращением. – Их было десять, это можно доказать. Вы не выиграли то, что находится в нашем доме в Лондоне.
Крофтон взвыл от злости. Как же он должен ненавидеть Крессиду за то, что ей удалось бежать из его рук.
– А как насчет Ле Корбо? Объясни, если сможешь, что ты делаешь в его комнатах?
Трис вмешался прежде, чем Крессида смогла ответить:
– Лучше скажите мне, Крофтон, что вы делаете здесь?
– Охочусь на воронов. Вы, герцог, наверное, уехали с моей вечеринки раньше, чем туда нагрянул Ле Корбо и ограбил меня.
– Конечно, я уехал. Это была скучная вечеринка. Но почему вы здесь? С месье Бурро сняты подозрения.
– Один из его сообщников легко мог выйти на дорогу в его обличье. Он обманул судей, но не обманет меня.
В этот момент в комнату ворвался разъяренный Жан-Мари Бурро, в синяках, в растрепанной одежде.
Одной рукой он обнимал свою натурщицу, закутанную в одеяло. Он усадил ее на скамью и обернулся к Крофтону.
– Вы обвиняете меня! – вскричал он, сверкнув глазами. Ах, французский темперамент. Очень кстати!
– Меня! Честного человека! – Выразительные жесты подчеркивали каждую фразу. – Вы обвиняете меня, меня! Моя невиновность доказана. Что должен сделать честный человек, чтобы его оставили в покое в этой ужасной стране? Вы вторглись в мою комнату! Нанесли ущерб имуществу! Напали на почтенную женщину…
89 
